Самая желанная

— Нет, нет, детка! Человека, которого правосудие готово упрятать на всю жизнь за решетку, не стали бы сжигать… Да и вызволять из тюрьмы… Ты что-то знаешь, девочка, и кому-то это не нравится… А поскольку мы были приговорены к сожжению вместе, значит, это не я. Поняла? — Санта встряхнул застывшую девушку. — Мы оба не виновны, мы оба — под подозрением, и поэтому-то нас и хотели убрать… Ты знаешь этих людей?

— Нет. Я не видела никого. Меня связали, оглушили чем-то и увезли. Я пришла в себя только в сарае, — механически пробормотала Кристина.

— Ладно. — Санта решительно сел. — Пора выздоравливать и браться за дело. Вот невидаль — проломленная башка! Я в детстве с этих горок и не так падал. Пошли-ка на солнышко. Только тихо, совсем тихо! — Он выглянул из пещеры и потянул Кристину за руку.

В глаза резко ударил солнечный свет. Вход в нору загораживал десятиметровый валун, вздымавшийся прямо из воды и образовывавший нечто вроде маленького грота: три-четыре квадратных метра мелкой гальки, которую уже золотил солнечный луч, и «бухточка» размером с садовый бассейн.

— Это наши владения. Здесь нас не видно ни с берега, ни с моря. И ни шагу в сторону, пока не стемнеет. В этих краях много рыбаков, а с горы все побережье видно как на ладони. Так что лучше вести себя смирно — солнечные ванны, водные процедуры, беседа… Больше, увы, не могу предложить ничего. И, знаешь… заключим пакт о выживании. Постараемся выбраться отсюда живыми, о'кей?

— Я ничего не ела уже сутки. И очень хочу пить. — Кристина присела на камень, подставив солнцу лицо.

— Не беспокойся о пустяках, крошка! Ты же попала на отдых с бандитом! Горячий завтрак и кофе не обещаю, но от голода ты со мной не умрешь. — Санта решительно снял рубашку, футболку и брюки и, взявшись за резинку трусов, помедлил. — Эй, давай договоримся — здесь не слишком жарко и белье мочить глупо. В диком месте — дикие нравы. Я раздеваюсь, и ничего не буду иметь против, если тебе понадобится сделать то же самое. Можешь отвернуться.

Кристина закрыла глаза, слушая тихий шелест воды и затем фырканье. Вздрогнув, она огляделась, но не увидела ничего страшного: в бухточке плескался Санта, подныривая под камни.

— Смотри! — сказал он почти беззвучно и поднял над водой набитую чем-то футболку.

Кристина демонстративно отвернулась и просидела так, пока, осыпая ее спину брызгами с мокрых волос и отфыркиваясь, Санта не облачился в свой костюм — изодранные грязные джинсы и цветастую рубаху бывалого бомжа.

— Ну, как? — Развернув футболку, он с гордостью продемонстрировал трофеи. — Думаю, для начала хватит. Не понимаю, ты что, не любишь устриц?!

— Пару раз ела вареных. Без всякого удовольствия… — вяло отозвалась Кристина, осматривая черные раковины.

— Ах, речь уже зашла об удовольствии… Помнится, полчаса назад кое-кто задумывался о самоубийстве…

Кристина вспыхнула, разозленная его проницательностью.

— Это не твое дело. Мы всего лишь попутчики.

— Товарищи по несчастью, скованные одной цепью… Цепью жутких загадок и смертельной опасности. И, что интересно, сразу двое убийц! — Санта шутил, явно довольный предстоящим завтраком. Он разложил ракушки на солнце рядом с мокрой футболкой. — Еще не слишком печет. Нам придется подождать, пока эти деликатесы не приоткроют от тепла створки. Я займусь напитками, можешь окунуться. Если честно, вид у тебя жуткий. — Закатав до колен штанины, Санта скрылся в пещере.

Кристине и самой не терпелось погрузиться в прозрачную, как стекло, пронизанную косыми лучами утреннего солнца воду. Узкие солнечные дорожки пробивались в расщелины валуна, пронизывая прозрачную воду до самого дна. Жаль только, что теплой эта «купальня» не была. И все же она с удовольствием сбросила плачевные остатки своего платья и погрузилась в сказочную ванну со стайками мелких рыбешек и гирляндами ярко-зеленых водорослей, извивающихся у камня. Обидно, что нельзя поплавать, разогреться! Но какое блаженство! Ноющая боль от ушибов и царапин тут же ушла, тело наполнилось бодростью и радостью жизни. Кристина полежала на спине, глядя в открывающееся наверху «оконце» голубого безоблачного неба, на фоне которого застыл куст ярко-желтого дрока, растущий прямо из камня. Сладкий, медовый аромат смешивался с запахом моря. Кристина раскинула руки, отогнав покачивающиеся на поверхности гигантским веером волосы. В какой-то момент ей показалось, что она погружается в блаженный сон, что только это — море, солнце и камни — настоящее, реальное, необходимое, а жуткие истории со стрельбой и погонями — плод заблудившегося во тьме воображения…

Она резко повернулась, коснувшись пальцами ног дна, встала и собралась выходить. На берегу, метрах в двух-трех от нее лежал Санта в одних трусах, подставив лицо солнцу.

— Я не смотрю, — заверил он, не поворачивая головы. — Оботрись быстренько своим тряпьем и погрейся — лето еще очень далеко.

Кристина осторожно вышла и, чувствуя, как покрывается от холода «гусиной кожей», поспешила набросить платье.