Самая желанная

— Да, здорово тебе досталось, — констатировал, не глядя на нее, Санта. — Вся в синяках, словно черный виноград жала… В этих местах его мнут ногами в больших чанах. А виноградный сок, совсем свежий, прохладный, — это настоящее блаженство!

— Не очень умно вспоминать сейчас такие вещи… — Кристина облизала пересохшие губы. Соленая вода только обострила жажду.

— Синьорина должна подойти к столу… — Санта поднялся и, обняв девушку за дрожащие плечи, развернул ее к скрытому за камнем натюрморту.

На расстеленной футболке были разложены устрицы и среди них — половинка большой лиловато-серой раковины, наполненная водой. Кристина осторожно поднесла ее ко рту и попробовала напиток. Закрыв глаза от удовольствия, выпила все и с облегчением вздохнула:

— Здорово! Потрясающая вода.

— Это в самом деле целебный источник. Он находится в сердце горы, а ручеек стекает по камням прямо в пещеру. Не в «спальне», конечно, а в соседней «комнате».

— Там есть еще пещеры? Откуда ты все это знаешь?

— Я здесь как дома, детка. Здесь прошло мое детство. В этой норе мы с ребятами прятали «клад» — стреляные гильзы, ствол от пулемета, немецкую каску и знаешь, что? Магнитофонные кассеты с записями Меркьюри. Здесь патриархальный народ, не уважает иностранщину… Потом… Потом мы сюда водили девочек. Так, слегка потискаться… А однажды… Ладно. Расскажи лучше, какими ветрами занесло в эти дикие края московскую красавицу? Вот уж сюрприз! Там, в сарае, я по голосу сразу узнал тебя. И, если честно, очень удивился. — Санта сел, проверяя готовность устриц. — Ого! Можно приступать. Возьми, эта совсем готова.

Он ловко раскрыл створки раковины и протянул ее Кристине. Кусочек розоватого мяса, подрагивающего в прозрачной слизи, не возбуждал аппетита. Она отстранила предложенное лакомство:

— Без лимона не могу.

— Если бы ты знала, сколько здесь белков и протеинов и как это кушанье поднимает жизненные силы, ты бы отняла у меня весь улов! — настаивал Санта, со смаком заглотив устрицу.

— Плохая реклама. Я и так сильная. Только вот ногти сломанные за все цепляются…

— Это основная проблема?

— Да. У меня никогда не было привычки грызть ногти. Теперь жалею.

— Тогда — маленький обмен любезностями: ты забрасываешь в свой ротик деликатес, а я устраиваю тебе фирменный маникюр. Честное слово.

Кристина решительно отковырнула устрицу и поднесла ко рту, но тут же положила ее обратно и, сглотнув слюну, отвернулась:

— Нет, не могу. Хочу телячью отбивную с хрустящей картошечкой.

— Вот дикость-то! В лучших ресторанах Парижа и Рима за эти свежайшие, жирнейшие устрицы платят бешеные деньги изысканные гурманы… А здесь — оборванная, нищая, побитая девчонка… — вознегодовал Санта.

— Дай сюда. — Кристина забрала раковину и решительно проглотила содержимое. — Еще! — потребовала она. — Проскакивает легко, как сырое яйцо. Надо зажмуриться и проглотить все сразу.

— Не пойдет. Так не годится, ты же упоминала об удовольствиях, а сейчас отказываешься от одного из лучших — деликатеса на голодный желудок. — Санта открыл очередную ракушку и с выражением блаженства отправил ее содержимое в рот. — И зачем я только тебя уговариваю? От себя отрываю. А потом еще предстоит самому же тащить раскормленную толстуху в горы.

— Ладно. Русские девушки способны на подлинный героизм. — Кристина придвинула к себе горстку раскрытых ракушек и приступила к пиршеству. Заглатывая очередную устрицу, она считала. — Стоп. Дюжина! Я абсолютно сыта. Остальное тебе.

Санта с восторгом принялся за еду. Он действовал как истинный гурман, ухитряясь закусить устрицу листком водорослей.

— Видишь, что значит получать удовольствие? На меня приятно смотреть. Я не просто набиваю брюхо — я священнодействую!.. Так кому я обязан счастьем иметь такую очаровательную спутницу в этом изысканном путешествии? — неожиданно спросил он.

— Антонелли прислал меня к своему другу, который содержит здесь трактир. Кажется, они были в партизанах. Вместе воевали с фашистами. Парфюмо — противный тип.

— А, «Лиловая свинья»? Его так дразнили лет тридцать назад… — Санта задумался. — Значит, партизан-антифашист? Интересно. — Он стал серьезным, углубившись в свои мысли. — Послушай, Кристина, нам предстоит непростая ночь… Я придумал, как выбраться отсюда. Только ты должна меня слушаться, девочка. Мы обязательно должны уцелеть. И посмотреть в глаза одному гаду… Держи! — Он кинул Кристине пористый шершавый камень. — Это пемза. Заточи свои обломанные коготки… И, думаю, нам надо хорошенько выспаться. Я предпочитаю на воздухе. Заодно и посторожу. Полезай в нору, постарайся хорошенько согреться. Эх, так не хватает нам бутылочки виноградной водки!

— Э, нет! Мне тоже хочется позагорать. Здесь хватит места и для двоих. — Кристина присмотрела место у отвесной каменной стены и попыталась улечься.

— Не видел, чтобы загорали в платьях, хотя и разодранных до неприличия. — Санта, свернув рубашку и брюки, сунул их под голову. — Учись, вот так отдыхают опытные путешественники. — Он зажмурил глаза, изображая блаженство.