Самарянка

   После встречи с отцом Лаврентием он почувствовал, что мысли, доселе беспорядочно, хаотично роившиеся в его голове, неожиданно обрели некую стройность, порядок. Ему казалось, что, бродя в некоем лабиринте, он вдруг увидел, как впереди забрезжил свет, и теперь он шел к нему, а все, что его окружало непроглядным мраком, холодом, пугало своею неизвестностью, становилось яснее и яснее. Мишке не хотелось разрушать начавшуюся в нем работу мысли в совершенно новом направлении, которое ему открылось в разговоре с отцом Лаврентием, а посещение «погорельцев», он чувствовал, могло этому помешать.

   И еще ему не давал покоя разговор с Андрейкой, когда тот незадолго до весенних паводков и распутицы прибежал к нему в гости.

   – Дядя Миша, я вам одну тайну открою, – заговорщически зашептал он, прижавшись к Мишкиному плечу, – только ж вы меня не…

   – Запомни: Спецназ своих не сдает и в бою не бросает, – он обнял мальчонку, – валяй свою тайну.

   Андрейка сложил свои ладошки трубочкой и зашептал Мишке на  ухо:

   – Скоро конец света. Очень скоро. На днях…

   Мишка обнял мальца и рассмеялся:

   – Это кто – грачи, что ли, на крыльях вместе с весной такую новость вам принесли? Или по телеку передали вместе с прогнозом погоды на завтра?

   Но Андрейка испуганно зажал Мишке рот:

   – Не надо смеяться… Будет. Кормчий объявил…

   Мишка рассмеялся еще громче.

   – Кормчий? Объявил?

   Мальчонка снова закрыл Мишке рот, посмотрев на него умоляющим детским взглядом:

   – Дядя Миша, вы ж обещали… Вдруг услышат…

   Мишка обнял своего друга, стараясь успокоить его:

   – Вот и пусть слышат. Конец света ведь, а не конец фильма по телеку. Пусть все люди подготовятся к этому событию. Зачем молчать?

   Андрейка всхлипнул:

   – Этого всем людям нельзя знать. Я только вам, по большому секрету… Чтобы вы тоже… Вместе с нами…

   – Что я тоже вместе с вами? Кормчему вашему поверил?

   – Не надо смеяться.., – снова всхлипнул Андрейка. – Я хочу, чтобы вы тоже спаслись вместе с нами…

   – И где я спасусь вместе с вами? – стараясь сдержать смех, чтобы еще больше не расстроить мальчишку, осторожно спросил Мишка. – На вашем хуторе?

   – Нет, не там… Но это такая тайна… Такая, что…

   -– Что даже мне, твоему лучшему другу-десантнику, нельзя открыть?

   Андрейка обнял Мишку.

   – Моя мама вас любит…

   Мишка перестал смеяться и серьезно посмотрел на своего маленького друга.

   – Это и есть твоя тайна? В таком случае я открою тебе свою тайну: я тоже люблю твою маму. И тебя люблю. Вы мне очень дороги. И запомни: я никому не дам вас в обиду.

   Мальчонка взглянул на Мишку полными слез глазами:

   – Тогда почему вы не хотите стать моим папой?.. Почему нам не жить вместе? Там… Или здесь… Я на все согласен, лишь бы вместе: вы, мама и я…

   – И ваш Кормчий, – хохотнул Мишка, но тут же перешел на серьезный тон:

   – Видишь ли… Вы мне очень дороги и я люблю твою маму. Но люблю… Как тебе все объяснить? Любить можно по-разному… Ты еще слишком мал, чтобы понять это. Но знай, что я вас очень люблю: тебя и твою маму.

   Они оба замолчали.

   – Так что там насчет конца света? – решил перебить молчание Мишка, почувствовав в голосе мальчишки неподдельную тревогу. – Пора сухари сушить?

   – Не надо смеяться… Я ж серьезно… Только вам. Если наши узнают, что я… То мне Кормчий…

   – Что вы все со своим Корчим, как с писаной торбой? – не сдержался Мишка. - Нашли себе авторитет.

   – Он не авторитет, – прошептал Андрейка.

   – Тогда кто? И зачем вы его за пахана держите?

   – Он – святой.., – выдохнул мальчонка.

   Мишка снова расхохотался, на что Андрейка обиженно посмотрел на него и отодвинулся.

   – Ладно, ладно, – Мишка обнял мальчонку. – Святой так святой. Что он там еще о конце света напророчил? Когда ждать-то этого конца? Говоришь, скоро?

   – То не я говорю, а Кормчий. Он все знает. Ему все открыто. Совсем скоро будет конец всему… Мы уже готовы, а другим знать необязательно. Они и так погибли давно. Кормчий сказал…

   Мишка не стал переубеждать упрямого друга.

   – А чего тогда врешь? – пробурчал он.

   – Я не вру, – всхлипнул Андрейка. – Честное слово, не вру. Кормчий сказал, что совсем скоро… Надо быть готовыми.

   – Да не о том я, – улыбнулся Мишка, глядя на доверчивость мальца. – Разве не врешь, когда говоришь, что хочешь, чтобы мы были вместе: ты, я, твоя мама?

   – Конечно, не вру. Не вру! Вместе конец света не так страшно ждать.

   – Опять двадцать пять, – махнул рукой Мишка. – Я ему про Фому, а он про Ерёму. Ладно, давай дальше. Говоришь, ваши уже готовы к светопреставлению, то есть концу света?

   – Готовы, – успокоившись, прошептал Андрейка. – Уже все снесли: и крупы, и хлеб, и бензин в канистрах…

   Мишке снова захотелось расхохотаться, но он вдруг вскочил с кровати и стал трясти Андрейка за плечи:

   – Бензин? В канистрах?! Куда они снесли?! Говори! Признавайся!

   Мальчонка от неожиданности испугался и захныкал:

   – Я же сказал: туда, куда и все остальное – одежду, хлеб, крупы разные, свечки…

   Мишка вовсе обомлел от осенившей его догадки:

   – Ты хочешь сказать – в пещеры?..

   Андрейка стал белее стенки:

   – Я ничего не сказал… Если они узнают… Если Кормчий… Если…

   Он весь затрясся и заплакал. Мишка обнял его и ласково поцеловал в голову.