Самарянка

   «Эх, жалко нет с нами отца Виталия, – мелькнуло в голове Мишки. – Пусть бы он все сам увидел. А так расскажу ему – наверное, снова не поверит. Скажет, что оговариваю святых людей. Впрочем…».

   Он вспомнил о подарке Джабара – мобильном телефоне последней модели – и, включив режим встроенной в него видеокамеры, закрепил на высоком каменном выступе так, чтобы все происходящее в зале было хорошо видно и записано.

   – Не будем жалеть ни плоти, ни того, что от плоти! – продолжал кричать Кормчий, приблизившись к детям. – Уподобимся великим предкам-«пещерникам», которые пришли сюда и оставили нам тайну нашего спасения. Страшный суд уже начался, и от него никому не скрыться! Слышите? Никому!! Смотрите, маловеры и слабые духом, как дети покажут вам пример мужества. Они сами войдут в огонь, как некогда дети Израиля, и оросит их ангел, и перейдут они из огня прямо в бессмертие!! Смотрите!! Не смейте опускать своих глаз!!!

   Он открыл одну из канистр с бензином и, отвинтив крышку, разлил его прямо под ноги детям, а потом плеснул и на их длинные сорочки. Мишка понял, что миг – и трагедии не остановить. Надеясь, что Руслан тоже внимательно следит за происходящим и готов действовать, Мишка шагнул вперед – и сразу очутился в свете пылающих факелов.

   – Еще шаг – и ты труп, – негромко, но внятно произнес он, глядя в глаза Кормчему.

   Воцарилась гробовая тишина. Стало даже слышно, как на зажженных факелах и в каменной чаше потрескивает горящая смола. Те из «погорельцев», кто лежал распростертыми ниц на полу, поднялись и вместе с остальными в полном безмолвии уставились на неизвестно откуда взявшегося здесь Мишку. Молчал и Кормчий, тоже впившись немигающим взглядом в ненавистного ему гостя. Он сделал движение в сторону чаши, где уже стояли приготовленные факелы, но Мишка снова повторил твердым голосом:

   – Шаг – и ты труп!

   Не решившись сдвинуться с места, Кормчий вдруг повернулся к «погорельцам» и громко рассмеялся:

   – Вот они, – он указал жестом на Мишку, – убивающее наше тело, но не могущие убить душу. Вот они, волки в овечьей шкуре, что подбирались к нашим святым тайнам. Не я ли говорил вам об этом, не я ли предупреждал вас? Теперь вы сами видите, что там, где Христос, там всегда будет свой Иуда, там…

   – Это ты, что ли, Христос? – оборвал его Мишка. – Не слишком ли много на себя взял?

   Кормчий, снова громко рассмеявшись, вдруг утих и таким же металлическим голосом отчеканил:

   – Да, я – бог!!! И сейчас ты будешь стоять передо мной на коленях!

   Он вдруг резко выхватил из кармана зажигалку и чиркнул ею, намереваясь зажечь заплясавшим огоньком разлитый возле детишек бензин.

   – На колени!! – не закричал, а по-звериному заревел Кормчий. – На колени перед богом!!!

   Толпа «погорельцев», по-прежнему сохраняя полное безмолвие, шагнула в сторону Кормчего, выражая ему свою поддержку. Мишка чувствовал, что Руслан следит за ситуацией, но тоже не знает, что лучше предпринять и как действовать, чтобы не допустить самого страшного – массового суицида или пожара, который мгновенно уничтожит всех.

   – Послушай.., – Мишка попробовал перейти на мирный тон, но теперь Кормчий резко оборвал его:

   – Нет, слушай ты! Думаешь, я не знаю, кто ты таков, герой? Знаю намного больше, чем ты думаешь. Вот такие, как ты, испортили мне всю жизнь. Такие, как ты, издевались надо мной, когда я пришел в армию, заставляли меня по очереди…

   Он вдруг всхлипнул.

   – Я вам никогда не прощу этого… Не забуду и не прощу…

   Потом его голос опять обрел твердость:

   – А для этих несчастных людей я стал богом. Потому что мне – слышишь ты? Мне открыта тайна пещерников! Мне велено привести их сюда и отправить в блаженное царство, недоступное для таких, как ты и тебе подобных. И я исполню это святое повеление! Исполню… Исполню… Ис…

   Он не успел договорить, входя в состояние совершенного исступления, как в воздухе что-то просвистело. И тут же, к изумлению Мишки и всех «погорельцев», вокруг Кормчего обвилась петля из прочного каната, намертво стянув его руки и погасив огонек зажигалки. Взглянув наверх, Мишка увидел улыбающееся лицо Руслана, держащего другой конец каната.

   – В горах я не таких баранов умею ловить, а уж эту овцу – без особых трудов и усилий, – засмеялся он.

   Мишка вплотную подошел к Кормчему и заглянул ему в глаза.

   – Значит, говоришь, ты – бог?

   Он сейчас был готов сделать с ним то, что сам Кормчий чуть не сделал с детьми. Детишки ж, увидев, что хотевший сжечь их вожак оказался связан, быстро убежали к своим родителям, стоявшим все так же в полном безмолвии, шокированные происшедшим.

   Мишка подошел к краю зиявшей перед ними черной ямы и посветил туда фонариком. Дна не было видно. Тогда носком ботинка столкнул туда небольшой камень, валявшийся неподалеку. Прошло несколько секунд, прежде чем все услышали, как он упал на дно.

   – Глубина с хорошую многоэтажку, – присвистнул он от удивления. – Не хотел бы я очутиться в этой бездне…