Самаритянская чума (СИ)

   Там при помощи Кучмы Матвеев напялил на себя мешковатый защитный костюм. Покрытая огнеупорной пропиткой ткань лоснилась, источая резкий химический запах, а металлические кольца, укрепляющие локтевые и коленные сгибы, покрывали пятна коррозии. Надевался костюм довольно чудно. Сперва Кучма затянул у Матвеева на поясе плотную ленту ткани с жесткими вставками - ну чисто дамский корсет, затем застегнул на шее кожаную горжетину. Верхняя часть защитного костюма натягивалась через голову, эластичный ворот при этом плотно охватывал горжет. Нижняя часть, этакие штаны-чулки, натягивалась до корсета и плотно прижимались к нему пропущенным по поясу жгутом. Поверх дополнительно затягивался ремень. Матвеев сунул ноги в растоптанные кирзачи, отчего брючины костюма вздулись на бедрах как шаровары. Следующим Матвеев надел латунный шлем, плотно севший резиновым основанием на горжет. Кучма ловко соединил вентили на шлеме с баллоном, который закинул на спину полковнику. Мгновение спустя клапан на свином рыле маски щелкнул и выпустил первый выдох.

   Шлем полностью скрывал всю голову, превращая Матвеева в какое-то странное насекомое.

   - Присоединяйтесь, господа, - из-за маски Матвеева будто с набитым ртом говорил. - Через пятнадцать минут в Грачевку идет свежий патруль, мы войдем с ним.

   Максим споро разделся и предоставил Кучме делать свое дело. С помощью солдата они управились за пару минут.

   Когда на голову опустился шлем, в ушах зашумело. Изнутри маска была обшита мягкой тканью с подбивкой, уже изрядно пропитавшейся застарелым потом. В ноздрях у Максима запершило, глаза заслезились, и он едва не чихнул, но в этот момент Кучма воткнул соединительный шланг воздушного баллона и в то же мгновение заработал насос. Под шипение и щелчки приводимых в движение армаферритовой пружиной поршней в маску хлынул свежий воздух.

   Повертев головой, Максим убедился, что шлем неподвижен и это было чертовски неудобно. Хорошо хоть окуляры оказались достаточно широки, чтобы компенсировать ограничение свободы движения.

   На вопросительный взгляд Кучмы он показал большой палец. Тот кивнул и перешел к Столбину.

   Потоптавшись на месте, Максим наклонился к лавке со своей одеждой, подобрал портупею с револьвером и принялся застегивать ее поверх пожарного костюма.

   С непривычки справиться с ней удалось, только когда Кучма уже одел Столбина, и спина к этому моменту у Максима оказалась полностью сырой.

   Матвеев подошел к Максиму, обхватил шлем на его голове руками и сильно надавил, насаживая на горжет. Одновременно что-то щелкнуло, и в ушах снова зазвучал внешний мир.

   - Мембраны открыл, - пояснил Матвеев. - Они каучуковые и воздух не пропускают. Без них не слышно нишиша. Пожарные их закрывают только когда в огонь идут, а нам это не грозит. Когда выходить будем через обеззараживатель, я их снова вам закрою.

   - Вы готовы? - в дверях в кунг появилась Варвара.

   В отличие от наспех приспособленных для карантина пожарных комбинезонов, костюм девушки изначально предназначался для защиты от всякой заразы. Он был заметно тоньше и удобнее, а широкое стекло шлема давало куда больше обзора, чем окошки в пожарных шлемах.

   У ног Варвары стояла два пузатых саквояжа. На шее висела фотокамера с огромной вспышкой.

   Отчаянно чертыхаясь, и одновременно моля Бога, чтобы не сверзиться в неудобных сапожищах, Максим сделал несколько шагов и оказался на улице.

   - Доброго вам утра, - пробормотал он, наклонился и поднял один из саквояжей Варвары.

   Веса в нем было, прямо скажем, преизрядно.

   - Оставьте ваши светские манеры, сама управлюсь! - Варвара неожиданно попыталась выдрать саквояж из рук Максима.

   - Да вы совсем больная?! - Максим рванул сумку к себе. - Чертова феминистка! Нисколько не сомневаюсь, что нагрузить вас можно как осла, и вы такая же упрямая! Только и тащить вы все это будете на своем горбу два часа! Мы вас все это время ждать, что ли, будем?

   В ответ девушка вперила в Максима горящий взгляд.

   Раздавшийся за его спиной смех Матвеева и Столбина больше походил на далекое утиное кряканье. Кучма, отвернулся, но плечи его заметно подрагивали.

   Максим, не говоря больше ни слова, развернулся и с саквояжем в руке затопал к ветрозащитной полосе, за которой находилось село.

   За полосой, там где показались первые заборы, стояли здоровенные деревянные катушки, меж которыми в три ряда тянулась колючая проволока. На проволоке висели латунные колокольцы, слишком тяжелые, чтобы их мог поколебать ветер, но исправно гремевшие если через ограждение ломилось что-то живое. Вдоль ограды, в переделах взаимной видимости, находились пикеты, греющиеся вокруг костров. Солдаты не носили ни масок, ни защитных костюмов - ограждение протянули почти в сотне метров от окраины села.

   Максим проволок саквояж до грубо сколоченного шлагбаума, перекрывавшего въезд в Грачевку. Накатанная траками бронеходов, здесь более-менее угадывалась дорога. Шлагбаум охраняло с десяток солдат под командованием унтера, со стороны лагеря проезд держали под прицелом два пыхтящих в холостом режиме пулемета.