Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника

— Да убери от меня эту гадость, — вдруг стукнул Виктора дедок по руке. — Не собираюсь я такое читать, мне все равно, что там написано!

— Отвечай немедленно, когда я спрашиваю!! — вопила Любовь так сильно, что у меня заложило уши, лицо ее покрылось страшными, красными, неодинаковыми по размеру пятнами. Затем она вовсе завертелась на месте от переполняемой ее обиды и агрессии, а я внутренне задрожала.

— Психи на прогулке, — тихо молвил Олег Владимирович про этакое зрелище, но Поликаповна, к нашему ужасу, услышала, осознала, что причина примененного к ней определения «псих» кроется в раскрытой по вине досье тайны, и, завизжав:

— Это все ты!! — полетела на меня с кулаками.

Так как я сидела, то, по инерции подавшись назад, упала на спину, в самый последний момент успев подставить руку, чтобы не треснуться в итоге затылком, однако всего за пару шагов до меня ее успели перехватить Кожухов и Витя.

— Успокойтесь! — орал на нее последний, а когда она затихла и зарыдала, Олег Владимирович сказал:

— Нельзя же так сразу бросаться на людей, мы дети цивилизации. Надо дать человеку возможность оправдаться. — Все на меня опять посмотрели. — Катя, что ты скажешь?

Я поднялась на ноги и направила взор на его лицо. На других мне смотреть было неловко.

— Да, все, что сказал Маврикий, правда. — А что мне еще оставалось?

Набравшись храбрости, я все же провела рекогносцировку общественных волнений: недоумение на лицах сменилось крайним удивлением (как будто бы и так все не было ясно), затем — презрением. После я снова вперилась в нос Олега и больше глаза не отводила. Сам он выглядел как-то уныло. Хотя чего ему унывать? Убить меня будет проще, окажись я изгнанником, ведь некому будет меня защищать. В то же время потенциальных защитников он не боялся тоже. Что ему смогла сделать Анька? Только кулачками молотила по спине, а он знай себе пальму раскачивает, ему и дела нет до внешних раздражителей. Резюме выходит следующее: ему просто наплевать, есть у меня друзья или нет. Он все равно сделает то, что хочет сделать. Но вот почему он сейчас так опечалился? Будто бы дал мне шанс выкрутиться, а я ничего делать не стала, просто поплыла по течению. А что мне говорить? Что Маврикий сам принес на остров досье и теперь пытается выдать за мое? Ну не знаю, вряд ли бы это выглядело правдоподобно.

— Ты хочешь сказать, — влез Виктор, — что спонсоры внедрили тебя сюда специально? Заплатили деньги и дали досье на каждого?

«Нет, Витя, меня внедрили другие люди, и денег мне не дали».

— Именно так, — вздохнула я.

— Но зачем?

«Чтобы найти Шутника и удалить его из шоу, пока он всех вас тут не взорвал».

— Затем, чтобы… — Я почесала макушку, обдумывая ответ. Он должен быть неистинным, но правдоподобным, и более или менее мягким, чтобы меня не убили сразу.

— Давай, скажи им правду! — злорадствовал Маврикий, потирая ручонки. Ладно, ты у меня еще получишь! Если я успею отомстить, конечно. До голосования три дня.

— Затем, чтобы сплачивать всех против кого-то одного и вынуждать избавляться от него на голосовании.

— Но для чего? — не мог взять в толк Витя, и остальные тоже.

— Для того, чтобы оставить в проекте тех, у кого выше рейтинг. Симпатии зрителей могут не совпадать с вашими, правильно? Работники отдела статистики канала ведут учет половозрастной категории и делают соответствующие выводы. Там, на большой земле, проводят голосования в интернете, и если, допустим, добрая половина страны влюбилась в какого-нибудь участника, мне дают установку оставить его как можно дольше, иначе кто будет смотреть передачу?

Вроде вышло складно. По крайней мере, мне поверили.

— Кого могут любить зрители, если был только один выпуск, который, возможно, еще даже не успели показать? — приставал Витя к моей уже отлаженной и отполированной версии, отыскивая новые трещинки и заусенцы. Ну зачем, а? Спроси еще, почему трава зеленая, блин!

— Моя основная роль нацелена на будущее. Шоу будет длиться долго, более сорока дней. Сейчас пока разминка. Еще вопросы будут? — Не дожидаясь ответа, продолжила: — Нет? Отлично. Тогда я за кокосами.

Развернулась и ушла в джунгли.

Остров, день 8-й

Под утро меня разбудила Анька. Чтобы никому не мешаться, я устроилась на ночлег неподалеку от лагеря, под той самой пальмой, которую облюбовал пару раз Генерал, на случай, если пойдет дождь. Ее крона не спасет от урагана, но от грибного дождика укроет. Никто, конечно, не возражал против моего дистанционного нахождения, со мной вчера вообще никто больше не разговаривал и мои кокосы не ел. Но это временно, утешала себя я. Проголодаются — еще как налетят!

И вот я даже сквозь полудрему не могла понять, зачем кому-то меня будить, если со мной никто не разговаривает. Наконец открыла глаза, увидела Аню и пропела:

— О, приветик!

— Не пойму, чему ты радуешься! — проворчала она. — А ну, объясняй, пока все спят, что произошло!

— Ты все слышала, — хмыкнула я и повернулась на другой бок, прикрывая глаза.

Коллега опять стала меня трясти. Я повернулась к ней:

— Ну что?