Самба на острове невезения. Том 2. Разоблачение Шутника

Я помолчала. Да чего он хочет? Что за идиотские вопросы?

— Ну… Люди смотрели на нас!

— Так, — удовлетворенно кивнул он, как преподаватель на экзамене, которому ты дал верный ответ, но тем не менее он хочет задать дополнительный вопрос. — И что было дальше? После того, как они посмотрели?

— Что значит «что»?! Ничего! Ушли! Но они видели меня! Они видели меня сзади!

— Ну и что? Они убили тебя за это?

— Нет.

— Ты сама умерла?

— Нет, я не умерла. Что ты говоришь такое?

— Умер кто-то из близких? Ты серьезно заболела? Что? Что такого случилось, что ты так расстроена?

У меня открылся рот.

— По-твоему, то, что случилось, это ничего? Ты что, псих?

— Вот смотри. Сзади шли две девчонки примерно твоего возраста. Хихикнули и пошли себе дальше. Чуть поодаль одинокая старушка. Покачала головой сурово, наверно, вспомнила с грустью времена, когда сама была молодая. Прислонившись к стене, стояли два алкаша, пили беленькую. Досадливо махнули рукой, так как видели тебя только сбоку. Вот и все. А теперь сравни то, что произошло снаружи с тем, что творится у тебя внутри. В твоей голове и в твоей душе. Это разве сравнимо? Это разве того стоит? Сколько ты сейчас нервных клеток извела на двух девчонок, у которых все то же самое под юбкой, и старушку, у которой так когда-то было. И не жалко тебе их, нервов?

— Но… — Я не знала, что сказать. С одной стороны, у меня был праведный гнев, и я это точно знала, с другой, его точка зрения была такой неординарной, но такой последовательной и логичной, что нечем было возразить.

— Так вот, слушай. Смущение — это, конечно, замечательная вещь, и стеснительные девушки будут всегда в фаворе в мужчин, как что-то чистое, дорогое и весьма ценное, но иногда можно поступиться своими принципами, если того требует благородная цель.

…Последующие сорок минут мы шатались по улицам, вопили что-то неразборчивое, пели песни, прыгали, бегали, танцевали, махали руками, короче, всячески привлекали всеобщее внимание, выставляя себя полнейшими дебилами. Это было весело. В тот день я поняла, что нельзя делать из мухи слона. Я стала другим человеком.

Глава 29

Москва, день 14-й

Эсэмэска пришла в четыре тридцать утра. Ну не дурак ли Рахат, просящий «дэвушку-пэрсик» стать его женой в такое время?! С досады отключив мобильный, я небрежно отбросила его на полку и перевернулась на другой бок, как тут услышала голос с кухни. Он очень походил на Кирин, но кто тогда спит рядом со мной через узкий проход?

Сбросив остатки сна, я приподнялась на постели, потянулась через полку и простерла руку: так и есть — никого. Одинокая подушка и сползшее почти до пола одеяло. Приглядевшись, я поняла, что остальные спят, с кем же тогда она говорит?

Обув тапочки, я по-шпионски бесшумно приоткрыла дверь и просочилась в коридор. Однако дверь в кухню была плотно закрыта, и отсюда было слышно ничуть не лучше, чем из комнаты, стена которой являлась общей с кухней — к этой самой стене и приставлены изголовья моей и Кириной кроватей. Пришлось, приседая, добраться до самой двери и уткнуться в ту ухом. Почему-то я вовсе не боялась того, что сейчас кто-то попытается ее открыть и шандарахнет мне в итоге по балде. Вчерашняя прогулка с соучастником шоу совершенно меня изменила.

Так вот, теперь я слышала все, что говорила Кира незримому абоненту.

— Милый, ты обещал подумать! Ну же. Осталась всего пара дней до выступления… Нет, кому, как не тебе, знать, как получить высший балл?.. Ну я же рассказывала, я собираюсь предстать одинокой многодетной мамашей, а ты должен придумать, что мне эдакое выкинуть на сцене, чтобы заработать очки! Или ты сказал, что придумаешь мне другое амплуа. Вот я и перезваниваю! Давай, не тяни, пока все спят.

Пару минут говорил «милый», я даже готова поклясться, что разобрала несколько отдельных слов в полнейшей предутренней тишине этого дома. Но смысла не разобрала.

— Ну хорошо, можно и так попробовать… Если ты считаешь, что это поможет. Но я тебе перезвоню еще раз завтра, хорошо?.. Да, давай.

Я поняла, что Кира дала отбой, и сейчас произойдут две вещи: мне дадут по голове дверью и еще узнают, что я люблю подслушивать. То есть я, конечно, не люблю этого делать и в привычной жизни такое хобби за мной не водится, но здесь я на задании, о чем, кроме меня, никому не ведомо, потому будут считать именно так.

Я все же успела отпрыгнуть от двери, но выходящая с кухни Кира все равно меня увидела и по светящемуся желтому цвету пижамы определила, кто перед ней.

— Юля? Что… Что ты здесь делаешь?

Ну все, новая Юля, пришел твой черед.

— Водички пришла попить, — грозно ответила я и оттаранила своим хрупким, но уверенно движущимся тельцем бывшую приятельницу обратно в помещение. — Значит, вот как достаются высокие баллы, да, Кира? Значит, мы любим не по-честному играть, так?

— Юля, ради Бога, только не злись… Я все объясню!

— Ну, валяй!

Я включила свет в кухне и посадила нас обеих за стол. Девушка была бледна, смотрела на хлебные крошки на столе, а не на меня, веки ее подрагивали.

— Дело в том, что… Ну, ты же знаешь, как я люблю телевидение?