Самец причесанный

Могучая преторианка выскочила из кольца воинов и замахнулась. Пилум Воробышек бросает лучше всех в когорте, причем как по неподвижной, так и по движущейся цели.

Взмыв в воздух, пилум описал пологую дугу и с размаху ударил префекта в спину, пробив ее жирное тело навылет. Тетка взмахнула руками и выпала из седла. Лошадь встала и заржала.

– Духи Гадеса! – вскричала Валерия. – Я не приказывала ее убивать! Мерзавка избежала заслуженного наказания. Казна Малакки разграблена, склады пусты, моих воинов нечем кормить. За такие дела вешают на кресте, чтоб подыхала долго. Эй, ты! – трибун ткнула пальцем в Цецилию. – Поди сюда! Ты кто?

– Квестор Малакки! – побледнела та.

– Тогда почему ты здесь? Почему мои девочки голодны? Или ты ждешь, чтоб я отмерила тебе то, чего избежала Урсула?

– Сейчас! Немедленно! – затрясла головой Цецилия и подбежала к Амаге. – Я беру всех твоих овец, сарма, – оптом! Ты должна дать мне скидку. Сколько за овцу?

– По серебряной монете за каждую! – сказала Амага…

Глава 15

Лиона, жена. Формальная

К Роме мы домчались за четыре дня. В сопровождение мать выделила нам «кошек» и заводных коней, поэтому мы неслись по мощеной дороге, распугивая караваны и редких путников. Ночевали в харчевнях и на постоялых дворах. Их хозяйки, завидев багряную полосу на тунике Игрра и его красные сапоги, с ходу начинали лебезить и кланяться. Игрру выделяли лучшую комнату, и по две «кошки» попеременно охраняли в нее вход. Поводом для выставления поста был вексиллум пятого легиона, который мы везли с собой – он хранился у Игрра. Я подозревала, однако, что настоящей причиной стало другое. Попытайся я пройти ночью к мужу, меня бы не пустили. О нашем бракосочетании «кошки» не знали.

Оно прошло быстро и тайно. Кроме нотариуса, присутствовали мы с Игрром, Виталия и мать. Они взяли на себя роль свидетелей, а Виталия вдобавок подписала согласие на повторный брак мужа. Игрр выглядел отстраненно, Виталия – озабоченной, и только мать улыбалась.

– Поздравляю, доченька! – сказала, обняв меня после церемонии. – Вот ты и получила, чего желала!

Я так и не поняла: она сказала это всерьез или язвила? Мой брак – формальность, которая исчезнет в Роме. Если мои догадки насчет Флавии не подтвердятся, Игрр немедленно со мной разведется. Если окажусь права… Насчет дальнейшего договоренности не было, но я не сомневалась, Игрр все равно пойдет к нотариусу. Для того чтобы заключить брак, в Роме необходимо присутствие двух супругов, для развода достаточно желания одного. Просто и легко. Зачем же поздравлять?

Ужин после бракосочетания мало напоминал торжество. Не было музыкантов и артистов, тостов и пожеланий. Мать, наскоро перекусив, умчалась по делам – после смерти Урсулы она приняла на себя власть в Малакке, а за Игрром прислали. Воину, которую он лечил, стало лучше, и она захотела с мужем поговорить. Мы знали, что это Касиния, но останавливать Игрра не стали. Понятно, чего мерзавка хочет. Рассчитывает, что Игрр похлопочет за нее в Роме. Она, дескать, совершила подвиг. Гадина! Пользуется добротой мужа. Мало того, что он вылечил ее, так еще должен просить о помиловании? Забыла, как пыталась его убить?!

После того, как Игрр ушел, Виталия подошла ко мне и обняла.

– Расстроена? – спросила, глянув в глаза.

Я кивнула.

– Не такой представляла свою свадьбу?

– Да! – призналась я. – Думала позвать всю центурию. Флейты, тимпаны и лиры…

– У меня это было! – улыбнулась она. – Пришла вся турма, и муж танцевал со мной первый танец. С тобой тоже станцует, если будешь умницей.

Я насторожилась: о чем это она?

– Во-первых, хочу поблагодарить тебя за Игрра. Сегодня ты спасла ему жизнь. Муж говорит: это уже во второй раз. Думаю, это не просто так. Один раз может быть случайностью, а вот два… Богиня-воительница дала нам знать: ты та, которую она избрала.

Я кивнула: без Богини не обошлось! Сама не знаю, как у меня получилось. Это было как в страшном сне: префект медленно отводит за голову руку с пилумом, я несусь, подхлестывая лошадь, с ужасом понимая, что опаздываю, пилум срывается с руки преступницы, я бью лошадь сапогами в живот, она совершает гигантский прыжок, и я вытягиваю руку со щитом. Затем – удар, едва не вывернувший мне кисть, жало пилума, пробившее щит у глаз Игрра, и его бледное, как у мертвеца, лицо…

– Я освобождаю тебя от данной мне клятвы!

Я насторожилась: о чем это она? По пути в Малакку я поклялась Виталии, что в нашем браке я буду ей подчиняться. Я больше не нужна?

– Ты дважды спасла моего мужа и заслуживаешь большего. Я хочу, чтоб мы стали, как сестры.

– Это как? – удивилась я.

– Представь, что у нас с тобой одна мать. Она любит нас, а мы ее. Мать нельзя поделить. Она одинаково любит своих детей, а они – ее. Так и мы с Игрром. Согласна?

Я закивала: конечно! Только вот что скажет по этому поводу сам Игрр? Если Виталия ему жена, то я – никто. Тому пергаменту, что дала нотариус, – цена, как овечьему навозу.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Поверь, ты не права. Ты нравишься Игрру. То, что он разозлился, когда я предложила тебя в жены, это как раз подтверждает. Присядем!