Самгук саги Т.1. Летописи Силла

После появления исследований Пэк Намуна[172] в прогрессивной корейской историографии надолго утвердилось мнение, что характерной чертой развития феодализма в Корее было наличие государственной феодальной собственности на землю[173]. Однако в течение 1955 г. на страницах корейских научных журналов появились работы Пак Сихёна[174], Чон Хёнгю[175] и Ким Сокхёна[176], которые в той или иной мере отрицают решающее значение государственной земельной собственности в феодальной Корее и подчеркивают как главный фактор феодализма существование в средневековой Корее частной собственности как отдельных феодалов, так и крестьян. Историки Чон Сектам и Чхоэ Бёнму выдвигают противоположную точку зрения — в своих работах они показывают очень большое значение государства в осуществлении феодальной эксплуатации непосредственных производителей, подчеркивая, что в основе ее была государственная собственность на землю[177].

В задачу настоящей работы не входит рассмотрение конкретных деталей этой большой дискуссионной проблемы. Нам важно в этой дискуссии только освещение социально-экономических проблем VIII — IX вв., связанных с выяснением основных черт раннего периода в развитии корейского феодализма. Из-за разногласий по коренным вопросам истории корейского феодализма среди корейских историков нет единодушного и ясного мнения относительно возникновения государственной феодальной собственности на землю и особенно характера ее в изучаемую эпоху.

Историки, признающие существование рабовладельческой формации в период троецарствия, вообще не ставят вопроса о возникновении феодальной государственной собственности и, говоря о развитии феодализма с VII в. (или более позднего времени), исходят из уже готовой предпосылки — наличия государственной собственности на землю, которая якобы являлась характерной чертой рабовладельческой эпохи в Корее.

Историки, отрицающие рабовладельческую формацию, стремятся выяснить происхождение государственной собственности на землю, служившей основой политической централизации в Когурё, Пэкче и Силла. Вот как, например, подходит к этому вопросу Пак Сихён. По аналогии с историей других народов Пак Сихён[178] приходит к заключению о том, что в Корее государственная собственность на землю возникла после распада первобытнообщинного строя и образования аллодиальной частной собственности, в результате государственного признания произведенных знатью земельных захватов, и эта легализация захватов приняла различные формы государственных земельных пожалований (***). Но слабой стороной в этом теоретически правильном рассуждении Пак Сихёна является то, что его утверждение не может быть подкреплено прямыми сообщениями источников, которые раскрыли бы процесс возникновения аллодиальной собственности, равно как и характер земельных держаний раннего периода.

Поэтому спорной кажется и его попытка восстановить картину реализации государственной собственности на землю. По мнению Пэк Намуна, государственная собственность во всех трех ранних корейских государствах привела к установлению надельной системы. При этом в отношении государства Силла[179] он оперировал сообщением источника, где говорится, что в «восьмом месяце (722 г.) начали раздавать народу солдатские поля (наделы ***)»[180]. Эту точку зрения Пэк Намуна, признающего второстепенную роль крупного землевладения при существовавшей системе государственного наделения крестьян землей, Пак Сихён считает маловероятной, так как в условиях Кореи установление государственной собственности на землю государством — завоевателем этой территории влекло за собой не перераспределение земли и новое наделение, а обязанность крестьян, уже сидевших на земле, уплачивать поземельный налог узурпатору, выступавшему в роли государства — собственника земли. Следовательно, сообщение о солдатских наделах, по мнению Пак Сихёна, не является доказательством наличия надельной системы, а должно быть понято просто как факт существования особой формы земельных раздач численно ограниченной категории лиц, несущих военную службу[181].