Сами мы не местные

Помимо чисто лечебных соображений мной руководят и другие, а именно – у Азамата такое красивое тело, что грех отказывать себе в удовольствии его лишний раз пощупать и полюбоваться на него. Самому Азамату я пыталась это объяснить, но он не только не поверил, а и вовсе решил, что я зачем-то ему вру, чтобы что-то у него выклянчить, что уж вовсе странно, ведь он и так все с радостью для меня сделает… Короче, я решила пока помолчать о своем извращенном представлении об удовольствии, чтобы не провоцировать семейные ссоры. Авось когда-нибудь он успокоится и начнет мне верить, но явно не в ближайшие месяцы.

Когда с мытьем и малярными работами покончено, у нас образуется новая тема для спора: Азамат хочет укутать меня в восемь одеял, но ему самому в таком коконе будет жарко, а я, естественно, предпочитаю вдвое меньше утеплителей, зато мужа под боком. В итоге мы сторговываемся на том, что тремя одеялами мы укрываемся вместе, а потом на меня кладем еще несколько индивидуальных. Надо ли говорить, что ночью я все это радостно стряхиваю и дальше сплю при комфортной температуре Азаматова тела.

Поспать подольше не удается – я просыпаюсь от дикого ржания и топота, как мне кажется, прямо рядом с моей головой.

– Лиза, ты куда? – сонно спрашивает Азамат, когда я подскакиваю, не совсем еще соображая, где мы и почему.

Ах ну да, это просто сквозь шатер все так слышно хорошо.

– Эти ваши лошади очень громкие и неожиданные, – ворчу я, откапывая в ворохе одежды мобильник с часами.

На них семь. Отвратительно, но, с другой стороны, мы вчера и легли максимум в девять, так что я должна была выспаться. А спала мертвецки после всех нагрузок и споров. Ноги воют волком, я, конечно, все потянула вчера. Но у меня с собой мазь от мышечной боли. Ладно, надо уж вставать, а то, если сейчас обратно лягу, разве что к обеду удастся меня поднять. Азамат, впрочем, какой-то унылый.

– Ты же обычно в это время уже встаешь, – говорю. – Спал плохо, что ли?

– Полночи вообще не спал, – пожимает плечами он. – Слушал…

– Что? – Я оглядываюсь по сторонам.

– Все. Ветер, лошадей, собак, мышей под снегом… иногда сова или лиса рядом охотились. Разок, кажется, шакал заходил, но тут я не уверен…

Глажу его по голове.

– Так тебе на охоту надо было выбираться, а не со мной гулять. Так бы и сказал, что ж ты все мучаешься?

– Да я не мучаюсь, – он начинает выбираться из-под одеял, – мне просто скучно спать, когда вокруг столько всего происходит. Ничего, переживу. Давай одеваться… хотя ты же сначала, наверное, поесть хочешь?

– В семь утра я на это не способна, – хмыкаю. – Так что не буду заставлять тебя ждать.

Я быстро натираюсь кремом от растяжения, мы одеваемся и выпадаем из темного теплого шатра в лучистый продувной день.

Муданжские лошади – это нечто. Я, конечно, вообще лошадей в жизни мало видела и больше в фильмах и на картинках, чем вживую. И все-таки, я думаю, тут какая-то особая порода.

Во-первых, они исполинские. Та, на которой вчера за нами приехал пастух, – довольно миниатюрная по сравнению с основной массой табуна. Мне объяснили, что пастухи ездят только на своих собственных лошадях, а особо крупные экземпляры, понятно, и жрут в особо крупных размерах, и это невыгодно. К тому же мы стояли на снегу на лыжах, а того снега там было немало, лошадь же благополучно проваливалась по колено, так что оценить ее рост было трудновато.

Во-вторых, они косматые. Длинные, аккуратно расчесанные пряди спускаются со спины почти до колен и слегка кудрявятся под брюхом и шеей. Собственно, гривы как таковой у этих тварей нет, она не выделяется на фоне прочей обильной шевелюры. А хвост – ну хвост, классическая такая метелка.

– А им летом не жарко? – спрашиваю, пока мы прогуливаемся вдоль выстроенных на парад диковинных зверей, по ошибке названных лошадьми.

– Здесь – нет, – отвечает Азамат. – А на юге лошади лысые.

Конюшня, где этих скотин держат зимой, оказывается, стоит прямо рядом с шатрами, только она белая и снегом засыпана, так что мы ее вчера с воздуха не разглядели. Впрочем, что это я, Азамат-то все разглядел, это у меня глаза где-то не там растут.

Азамат подходит то к одному, то к другому гигантскому копытному, рассматривает морду, приподнимает губу, гладит по шерсти. Собаки вьются вокруг нас вперемешку с пастухами – и тем и другим любопытно и тревожно, что скажет новый хозяин.

– А ты собираешься одного себе взять? Домой? – интересуюсь я. В Ахмадхоте вроде тепло. Как бы не пришлось эту скотину брить на лето…

– Почему только одного? – удивляется Азамат. – Двоих как минимум, а то и еще кое-кому в подарок можно прихватить.

– Ты же не думаешь, что я буду на этом ездить? – с содроганием уточняю я.

– А почему нет? – снова удивляется он. – Отличные кони. Все твои соседки обзавидуются, когда увидят. Не все же тебе пешком ходить, а по городу на машине не всегда удобно, улицы-то узкие.

– Может, я лучше на велосипедике… – безнадежно блею я. – Я же не умею на лошади…