СамИздат. Фантастика. Выпуск 2

— Не хотите ли вы мне подсказать, Елисей Иванович, что истина в вине? — спросил тот, отхлебнув пару глотков. — Нет, мы окончательно запутались. Коммунизм с его намерением построить рай на Земле, мы упразднили, но и религиозная платформа, по мере того, как народ богатеет, мало кого устраивает. Ибо невозможно упитанному верблюду пролезть в игольное ушко. Вот вы, Елисей Иванович, в бессмертную душу веруете?

— А вы, Дарий Богданович?

— Если честно, я в сомнениях. На концептуальный вопрос моего коллеги, заведующего кафедрой марксизма-ленинизма Благонравова, а ныне священника Тихона: верую ли я в воскрешение Лазаря, — я уклонился дать положительный ответ. Тогда пришлось бы объявить несостоятельной биологию, медицину, как науки, и уповать на Бога. Но ведь его существование до сих пор не доказано! Аргументы теософов, освобожденные от хлама лишних слов, наивны. Нам, нужен смысл жизни. А смысл не возможен без Бога. Только он гарантирует нам спасение и вечную жизнь. Следовательно, Бог существует. Он не может не существовать! Заметили ошибку в построении их силлогизмов?

— Хм, — почесал затылок сторож и по-крестьянски рассудил: — Вы хотите сказать, что они телегу ставят впереди лошади?

— Вот именно, вот именно!

— Значит, вы согласны лететь на Альдебаран?

— Хоть к чёрту на кулички! Ибо единственное, что меня занимает в этой жизни — обретение истины. Если окажется, что Христос вне истины, я вполне обойдусь без него. Хотя, конечно, не отрицаю огромный вклад христианства в историю. Цивилизации бы вовсе не было, если б палестинские пастухи не выдумали Новый Завет.

— Вон как! — задумчиво сказал сторож. — Значит, не было бы?

— Да. — Дарий Богданович поднял стакан и посмотрел на свет. — И вашего чудесного напитка тоже не было бы. Люди сожрали бы друг друга, не успев открыть процесс перегонки.

Гость ошибся. Изготовляя малиновую наливку, Елисей Иванович самогонным аппаратом не пользовался. Но он не стал поправлять несведующего в этом деле философа.

Не меньшим энтузиазмом пылал Ферарий Ильич Кварк. Он желал узнать, открыли ли альдебаранцы единую теорию поля и сумели ли проникнуть в кротовые норы. Академик уже лет двадцать, как не пил и не курил, и Елисей Иванович его потчевал душистым травяным чаем.

— Вам погорячее или как? — спросил он. — Может, с сушками будете?

— Нет, у меня зубы слабые, — отказался Ферарий Ильич. — Мне без ничего.

— Так вы думаете, что на полях Альдебарана водятся кроты?

— Да нет, — с досадой возразил Кварк. — Кротовые норы существуют без кротов. Это своего рода тоннели в пространстве-времени. Теория относительности допускает их существование, хотя, правда, для этого необходимо, чтобы пространство было частично заполнено материей с отрицательной плотностью. А та должна создавать сильное гравитационное отталкивание и препятствовать схлопыванию этих нор.

— Чему препятствовать? — уточнил Елисей Иванович, разжёвывая сушку; зубы у него были ещё крепкие. — Схлопыванию?

— Именно! Ведь тогда нора станет непроходимой. А зачем нам такие норы? В них возможно будет влезть, но выбраться — никак. Нет уж, Елисей Иванович, для нас куда более привлекательна проходимая червоточина.

— И чем же она привлекательна? — спросил сторож, чувствуя, что ещё минута подобного научного шквала и он заснёт от умственного переутомления.

— Так она ж нам даёт возможность путешествовать во времени! — воскликнул учёный. — Потому как один из её входов будет двигаться относительно другого. Вы ещё не поняли? Ну, хорошо. Объясню подробней. Рассмотрим, как поведёт себя сигнал светового фронта, передвигаясь вдоль геодезических линий, пересекающих червоточину. Так как узкая её часть имеет конечный размер, есть надежда, что эффект Казимирова не нарушит усреднённое состояние в окрестностях с нулевой кривизной. Вот вам и возможность прыжка — по крайней мере, в будущее!

Елисей Иванович доел сушку и всё-таки вздремнул. Тому, кроме продолжительной и непонятной речи учёного, способствовал гипнотический шелест начавшегося за окном осеннего дождя. Но про возможность скачка в будущее, заявленное громко, услышал и, проснулся.

— Вон оно что! — одобрительно сказал.

Позже ему пришлось буквально отбиваться от многих товарищей, узнавших о предстоящем полёте и пожелавшим присоединиться. Уволенный и разобиженный экономист Кобзев сказал без обиняков, что он тоже хочет составить компанию. Его, дескать, очень интересует сохранилась ли на Альдебаране частная собственность, и если да, то как трансформировалась основная формула капитализма «товар-деньги-товар».

— А почему это вас так интересует? — полюбопытствовал Елисей Иванович.

— Судя по тарелке, выросшей из ничего, их цивилизация намного опередила нашу, — пояснил Кобзев. — И мне очень хотелось бы узнать, какая экономическая платформа ожидает землян. Ибо эволюция, по всей видимости, прокладывает единообразный путь во всех уголках Вселенной. И разница только во времени её старта.

— Ну, эволюция, может, и единообразна, — глубокомысленно заметил сторож. — Но ведь пути господни неисповедимы.