СамИздат. Фантастика. Выпуск 2

Евдокия Дмитриевна обеспокоилась. Казалось бы: что ей муж? Она стала самодостаточной, успешной женщиной. При нынешних-то доходах ей только свистнуть — молодые любовники тут как тут примчатся. Да ещё передерутся меж собой за право обладать примадонной. Ан нет! Евдокия Дмитриевна оставалась верна мужу, она прошла с ним через все земные мытарства, народила детей, считала счастьем получение двухкомнатной хрущёвки и всё такое прочее, накрепко связавшее супругов в горестях и в радостях.

— Куда мой подался-то? — повторила она вопрос, обратившись к Кварку.

— На Альдебаран полетели, — буркнул теоретик.

Он всё ещё был обижен тем, что его не включили в экспедицию.

— А далеко дотуда? — продолжала расспрашивать Евдокия Дмитриевна.

— Шестьдесят пять световых лет, — ответил Ферарий Ильич, но видя, что женщина упала духом, успокоил: — Правда, возможно, что альдебаранцы уже освоили перемещение по кротовым норам, и тогда их аппарат доставит экскурсантов практически мгновенно.

— Ну, слава богу! — облегчённо вздохнула примадонна.

— Но до кротовой норы тоже нужно добраться, — продолжал резать правду-матку Кварк. — Да ещё угадать в окрестность с нулевой кривизной. Иначе эффект Казимирова не сработает.

Тут я подменю учёного и попробую элементарно изложить информацию, сообщённую им ничего не понимающей и встревоженной женщине. Оказывается, вся беда в том, что в нашей солнечной системе кротовых нор не существует. Космологи обнаружили их ближе к ядру Галактики, до которого тоже не ближний свет. Конечно, если наши путешественники достигнут субсветовой скорости, то и до кротовой норы доберутся довольно быстро, потому как время для них свернётся воронкой. Короче, в лучшем случае домой они вернутся в прежней физической форме, но когда по нашему летоисчислению минует не меньше века.

Эту цифру и озвучил в заключение обстоятельного экскурса Ферарий Ильич.

— О, горе мне! — воскликнула бедная женщина. — Что же это я теперь? И не вдова, и не мужняя жена…

— Евдокия Дмитриевна, вы только не волнуйтесь. — Из Мерседеса вылез обеспокоенный Марк Шейдер, продюссер и постановщик. — А то у вас уже голос пропадёт.

Позже, затосковав по мужу, примадонна решила написать ему письмо. Сообщить о своих успехах, поделиться новостью о появившихся (вскоре) внуках. Автору сего репортажа довелось это послание прочесть. Евдокия Дмитриевна попросила меня проверить письмо, ибо сомневалась правильно ли расставила знаки препинания. Я исправил несколько ошибок, но, разумеется, тайну личной переписки обнародовать не смею. Письмо сейчас хранится в швейцарском банке, в специальном сейфе, рядом с тем, в котором лежат миллиарды Абрамовича, и будет оно дожидаться адресанта хоть тысячу лет.

К сожалению, больше мне сказать нечего. В своём документальном повествовании я не хочу ничего придумывать и сочинять. А возможность его продолжить появится лишь тогда, когда вернутся путешественники. И вряд ли я смогу расспросить у них, как живут разумные существа на Альдебаране. И не узнаю, приходятся ли они нам родственниками или нет. Все это станет известно, ой, как не скоро. Но я надеюсь, что вторую часть этого научно-документального очерка продолжат другие авторы…

НА ПЕРЕВАЛОЧНОЙ БАЗЕ

Я случайно умер и очутился на том свете. Меня поместили в узкий одноместный бокс. Собственно, тела я не чувствовал; это было ощущение. День лежал, неделю лежал, а может и год — представление о времени размылось. Никто ко мне не подходил. Но сколько можно? И я воззвал! Наверно, мысленно, ибо и голос исчез. Всё-таки меня услышали, и на мои мыслимые вопли явились двое. Они были для меня невидимы, но, опять же, по моим представлениям один из них был белый и сияющий, а второй — тёмный и мрачный.

— Чего шумим? — сердито спросил тёмный.

— Так сколько можно лежать? — заерепенился я. — Куда-нибудь направьте: хоть в рай, хоть в ад. Я утомился пребывать в неопределённости.

— Придётся потерпеть, — мягко пояснил светлый. — Насчёт вас ещё окончательно не решено.

— Так у вас тут типа перевалочной базы?

— Да, для прежде неверующих в бессмертную душу.

— Вон даже как! — удивился я. — И какая у вас конфессия?

— Мы вне конфессий, — сказал светлый.

— Сами по себе! — грубо подтвердил тёмный. — И вообще, ваши земные представления об аде и рае слишком примитивны и не соответствуют нашей среде обитания. Но в настоящем своём состоянии вы не способны этого постичь.

Разъяснял он как-то нехотя, брезгливо, а следом и прямо выразил своё недовольство. Объявил, что ресурс общения у меня ограничен. Тогда я заторопился и спросил о главном: когда они примут хоть какое-нибудь решение. Не вечность же мне обитать на их базе.

— О вас мало данных. И те противоречивые.

— И что теперь? — забеспокоился я.

— Ждём новых сведений, — вполне благожелательно включился светлый.

— Откуда?

— С места вашего прежнего пребывания.