СамИздат. Фантастика. Выпуск 3

Алекс открыл было рот, чтобы съязвить, но Полина быстро схватилась за мою руку, соскользнула с подоконника и устремилась проветривать следующий зал.

— У нее есть тормоз вообще или нет? — пошипел Алекс.

— Нет, она, скорее всего, еще не замужем, — серьезно ответил я, сдерживаясь, чтобы не дать ему по шее.

* * *

В ближайшие три часа я понял, что с детства впечатавшиеся в память слова «Руками не трогать» были изобретены специально для борьбы с девушками, подобными Полине.

Она крутила, нажимала и пинала ногами все, до чего дотягивалась. Если не дотягивалась, то незамедлительно просила оказать ей помощь.

И никто не мог сказать ни единого слова против: обнаружить выходы системы полива комнатных растений, потайные мухобойки и выключатели дополнительного освещения вся ученая братия до появления Полины не могла.

— Мы привыкли осторожно относиться к незнакомым техническим достижениям, — пробормотал мэтр Орлов, снова и снова почесывая спинку статуе некоего злобного ящера. В ответ на почесывание статуя отодвигалась, а из открывающегося люка выскакивала дюжина маленьких ящерок и бойко кружила по и без того блестящему полу, надраивая его до появления слепящих бликов. — Прежде чем даже просто дотронуться до чего-либо, надо хорошенько подумать: а к чему это приведет? У молодых людей другое восприятие: сделаю-ка я так и посмотрю, что будет. Это, безусловно, неразумно, зато эффективно.

— Проветрили, полы протерли, упаковку сняли, — подытожила Полина, глядя на нас сияющими глазами. — Осталось застелить кровати — и можно вселяться. Но это уже завтра…

— Завтра нам на раскопки Седьмого дворца, — заметил Алекс. — Поэтому белье поищешь через неделю.

— Ну уж нет… Неделя — это долго. Придется вселяться без белья, каждый постелит себе сам.

— Размечталась, — фыркнул Алекс. — Вернешься в свой спальный мешок, а на ночь вспоминай дворцовые кроватки. Не для тебя они.

Полина недоуменно посмотрела на него, как будто увидела в первый раз, но ничего не сказала.

На обратном пути она была тиха и о чем-то размышляла. Я попытался расспросить ее, но она лишь благодарно пожала мне руку и невпопад сказала, что я хороший.

Уединиться в наших условиях было трудно, но если напрячь воображение и проявить смекалку…

Но мои попытки заговорить о звездах она пресекла довольным смешком и обещанием потерпеть, пока все изменится.

* * *

А на следующий день мы дошли до барельефов Седьмого дворца. Очередной слой песка удалился особенно легко, сразу на локоть вглубь, мы усиленно заработали кисточками одновременно по всему периметру, стремясь поскорее разглядеть изображение наших таинственных хозяев, и… замерли.

Потому как, судя по ним, прекрасные дворцы принадлежали сборищу кровожаднейших убийц.

На каждом медальоне была изображена сцена жестокого убийства. Мужчины, женщины, дети, старики — все кого-то душили голыми руками. Причем жертвы походили на них самих как две капли воды.

— Раса нетерпимых близнецов? — прошептал мэтр Орлов и сам себя одернул. — Но, разумеется, первое мнение может быть ошибочным.

Нас, рабочую силу, быстро выгнали обратно к палаткам. А ученые мужи остались на экстренное совещание.

* * *

— Расскажи мне о своей семье, — попросила Полина, вырисовывая прутиком на песке замысловатый орнамент.

Я опешил, но просьбу выполнил. Затем девушка заинтересовалась моей учебой и планами на жизнь… Сам не знаю, как у меня это получилось, но довольно быстро я выложил ей все: и про ветрянку в детстве, про позорную тройку по истории, и про переменчивые мечты моей матери. Полина слушала с интересом, попутно задавая тьму нелепых вопросов, а я отвечал искренне, не пытаясь ничего приукрасить. Наверное, я в первый раз встретился с девушкой, перед которой не хотелось распускать хвост. Если даже Восьмой дворец не стал скрывать от нее свои тайны, то какой смысл притворяться мне?

А к ужину наши мудрые археологи все-таки вернулись. И даже поделились с нами соображениями.

— Начнем с самых однозначных положений. Каждый дворец являлся местом одновременного проживания всего населения Портубы. В одном живем — следующий строим. Подобно нашим египетским фараонам, всю жизнь возводившим себе погребальную пирамиду, местные жители обзаводились новым домом, проживая при этом в старом. А при смене власти они забрасывали старое здание, полностью отдавая его природе. И тут же начинали строить следующий. Мы пока не знаем, происходило ли это при смене каждого правителя или гораздо реже, при смене династии, но думаем, что следующий ряд скульптур нам многое прояснит.

Сгорбленный мэтр в черной бандане замолчал, и эстафету перехватил мэтр Орлов.