СамИздат. Фантастика. Выпуск 3

Вот уже около месяца шел Ман на север, удивляясь похолоданию климата и обеднению растительности, вспоминая слова преданий: «Круглый год там царит лето, и нет надобности в толстых одеяниях. Там растут деревья высотой с гору и кусты высотой с дерево, и приносят много плодов, и хватает их для насыщения и людям, и зверям, и птицам.» Между тем становилось все холоднее и все труднее было добывать еду, но Ман упорно шел вперед, веря, что там, у подножья гор, его ждет священная земля его предков.

И вот, после долгих скитаний, он стоял у гор Бала, рассматривая их разочарованным взглядом и лелея в глубине сердца надежду, что все-таки он ошибся и священные горы находятся где-то там, дальше, понимая в то же время, что ошибки быть не могло. Слишком точно были указаны в преданиях все приметы пройденного им пути и все признаки растянувшейся сейчас перед ним самой заурядной горной цепи. Вот скала, похожая на человека, а вот проход, ведущий на ту сторону гор — в пустоту, а вот, в середине, между двумя самыми высокими вершинами, — долина бессмертных. Ну что ж, если горы Бала оказались самыми обыкновенными горами, похожими на те, что окружают его деревню, по крайней мере он увидит богов, попросит их, чтобы они вернули племени его священную землю. Краткий миг нерешительности был преодолен, и Ман твердыми шагами направился ко входу в долину богов.

* * *

Узкий проход между скалами расступился, и Ман оказался в долине, где, по преданиям его племени — Ман уже не знал, стоит ли им верить, — обитали великие боги.

Изнутри долина выглядела еще более неприглядно, чем снаружи, и куда менее красочно, чем ее описание в преданиях. Не было здесь ни травы «в четыре пальца», ни могучих деревьев, ни наслаждающих слух своим пением райских птиц — только серые камни да пробивавшиеся кое-где сквозь них чахлые кустики, которые и зеленью трудно было назвать — настолько бледен был их цвет, делая эту жалкую растительность еще более неказистой.

Слева в отвесной стене, ограничивающей долину, зияла черная дыра: там находился вход в пещеру — жилище великого Ура. Уже почти совсем не веря в успех своего предприятия, Ман побрел туда, еле переставляя ноги.

Пещера встретила его мраком и мертвой тишиной. Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, Ман огляделся по сторонам. Он находился в небольшом зале почти правильной круглой формы. С одной стороны зала пробивался свет — там находилась щель, через которую Ман и попал в пещеру. Противоположная сторона терялась во тьме.

Приглядевшись, Ман увидел у стены несколько факелов, сложенных кучкой. Пошарив рядом с ними рукой, он обнаружил и два камня, высекающие при ударе друг о друга искру. Факел удалось зажечь быстро, и он ярко вспыхнул, заставив Мана зажмуриться и осветив покрытые одними и теми же рисунками стены. Ману были знакомы эти изображения — так люди его племени представляли себе Ура. Свет факела выхватил из темноты не только рисунки, которые интересовали сейчас Мана меньше всего, но и ведущий в глубь горы проход в дальнем, суживающемся конце пещеры. Прихватив посох, Ман нырнул в темноту.

Проход оказался очень узким и низким, и идти приходилось согнувшись в три погибели, но даже в таком положении спина и бока часто ударялись о выступы на потолке и стенах прохода. Вдобавок посох то и дело цеплялся за стены и вклинивался между ногами, словно пытаясь помешать своему владельцу проникнуть в святая святых мироздания — в обитель великого Ура. Наконец, проход стал расширяться и вылился в зал немногим больше первого. Здесь-то, по преданию, и стоял трон, на котором восседал Ведающий Судьбами.

Страстно желая увидеть того, по чьему зову он явился сюда, презрев долгий путь и многочисленные препятствия, и боясь в то же время, что оправдаются его самые мрачные предчувствия, Ман бросил взгляд вперед. Взору его предстал каменный идол, невозмутимо сидящий на каменном же троне перед кучкой обугленных костей. Весь путь оказался напрасным. Подобного идола, и еще более тонкой работы, Ман мог увидеть в родной деревне, и даже кости перед изображением лежали точно так же. Как завороженный, Ман стоял и смотрел на непроницаемое лицо бога, словно еще на что-то надеясь. Между тем факел начал потухать, и Ман принялся выбираться из пещеры. По ту сторону гор Ман не стал заглядывать, поскольку знал уже, что никакой пустоты там не обнаружит.

* * *

Деревню Ман увидел вечером. Остановившись на высоком обрыве, под которым лежала долина с несколькими десятками деревянных крытых соломой хижин, он долго смотрел на эту столь часто виденную, но не потерявшую своего очарования картину. Лучи заходящего солнца косо падали на долину справа, и казалось, что незатейливые домишки сделаны из чистого золота.