Самое далекое плавание. Посвящается Хьюго Гернсбеку

В какой-то момент наши члены перестанут двигаться вообще. Я не могу быть уверенным в точной последовательности событий в самом конце, но представляю себе сценарий, согласно которому наши мысли будут продолжать жить, так что мы останемся в сознании, но застывшие, неподвижные как статуи. Возможно, мы сможем разговаривать какое-то время дольше, потому что наши голосовые боксы работают на меньшем перепаде давлений, чем наши конечности, однако без возможности посетить заправочную станцию каждое высказывание будет уменьшать объем воздуха, оставшийся для мыслей, и приближать нас к моменту, когда наши мысли остановятся навеки. Будет ли предпочтительнее молчать, чтобы продлить способность думать, или говорить до самого конца? Не знаю.

Возможно, кто-то из нас в те дни, когда мы перестанем двигаться, сумеют подключить церебральные регуляторы напрямую к дозаторам заправочных станций, фактически заменяя свои лёгкие мощнейшими легкими мира. Если так, то эти немногие смогут оставаться в сознании вплоть до последних мгновений, когда давление окончательно выровняется. Последние единицы давления, оставшиеся в нашей вселенной, будут израсходованы на поддержание мыслительной деятельности.

А потом вселенная перейдет в состояние абсолютного равновесия. Вся жизнь и мыслительные процессы остановятся, а с ними и само время.

Но я питаю слабую надежду.

Даже если наша вселенная замкнута, возможно, она не единственная воздушная камера в бесконечной протяженности хромовой тверди. Я делаю предположение, что где-то еще может существовать другой воздушный карман, другая вселенная наряду с нашей, и даже, может быть, более крупная по размеру. Возможно, эта гипотетическая вселенная имеет такое же или более высокое давление воздуха, чем наша, но предположим, что давление воздуха в ней гораздо ниже нашего, может быть даже настоящий вакуум.

Слой хрома, который отделяет нас от этой предполагаемой вселенной, слишком велик, слишком трудно его пробурить, поэтому у нас нет никакой возможности пробиться к ней самостоятельно, чтобы сбросить избыточное давление атмосферы и таким образом восстановить движущую силу. Но я фантазирую, будто бы эта соседняя вселенная населена людьми, чьи возможности превосходят наши. Что, если бы они сумели создать канал между двумя вселенными и установить клапаны, чтобы отбирать воздух из нашей? Они могут использовать нашу вселенную как резервуар повышенного давления, питающий их дозаторы, от которых они заправляли бы свои легкие, и они могут использовать наш воздух, чтобы приводить в движение свою цивилизацию.

Приятно вообразить, что воздух, который однажды питал меня, может питать других, верить, что дыхание, которое позволяет мне гравировать эти слова, потечет однажды сквозь тело кого-то еще. Я не обманываюсь, думая, что таким образом буду жить снова, потому что я не этот воздух, я узор, форму которого он временно принял. Узор, который есть я, и множество узоров, которые есть весь мир, в котором я живу, исчезнут.

Но я питаю еще более слабую надежду, что эти обитатели не только используют нашу вселенную как свой резервуар, но что однажды, опустошив его, они сумеют открыть проход и даже проникнуть в нашу вселенную в качестве исследователей. Они могли бы бродить по нашим улицам, смотреть на наши застывшие тела, разглядывать наше имущество и задаваться вопросами по поводу жизни, которую мы вели.

Именно поэтому я написал отчет. Вы, я надеюсь, один из этих исследователей. Вы нашли эти медные страницы и расшифровали слова, выгравированные на их поверхности. И приводится ли ваш мозг в действие воздухом, который однажды приводил в действие мой, – или нет – в результате чтения моих слов воздушные узоры, формирующие ваши мысли, становятся имитацией тех узоров, которые однажды формировали мои. И таким образом я оживаю, благодаря вам.

Ваши коллеги-исследователи найдут и прочтут книги, оставшиеся после нас, и через совместную работу вашего воображения вся моя цивилизация будет жить снова. Когда будете гулять по нашим безлюдным округам, представьте, какими они были: с башенными часами, отбивающими полдень, заправочными станциями, переполненными сплетничающими соседями, глашатаями, декламирующими стихи на площадях, и анатомами, читающими лекции в аудиториях. Мысленно представьте всех их, когда в следующий раз будете смотреть на застывший мир вокруг, и он оживет в ваших головах.

Желаю успеха, исследователь, но мне интересно: ждет ли вас та же судьба, какая постигла меня? Могу только предположить, что да, что стремление к равновесию не является специфической особенностью нашей вселенной, а присуще всем. Возможно, мой образ мыслей просто ограничен, и ваш народ открыл поистине вечный источник давления. Но я слишком размечтался. Предположу, что однажды ваши мысли тоже остановятся, хотя не представляю, как скоро это может случиться. Ваши жизни закончатся так же, как закончились наши, точно так же, как должны закончиться жизни всех. Независимо от того, сколько времени потребуется, в конечном итоге равновесие будет достигнуто.