Самое красное яблоко

Его ладонь легла чуть ниже ее ключиц, нежно погладила, а затем провалилась в ее грудь. Я зажала рот рукой, но глаз отвести не смела. Мне показалось, просто показалось, ведь теней здесь куда больше, чем света… Грайне, моя озорная Грайне улыбнулась в последний раз, спокойно и светло, и рассыпалась сухой травой и мелким сором.

В ладони Гвинлледа сидел крошечный светлячок, маленькая заблудившаяся искорка большого костра. Он мерцал неярко, но от одного взгляда на него нутро сводило, словно гром совсем рядом ударил. О, каким пламенем мог он обернуться!

– Прощай, сестрица, – себе под нос прошептал Гвинллед, – рано ли, поздно ли, свидимся.

Светлячок взмыл перед его лицом и опустился на губы, раскинув крылья, цепляясь лапками. Меня передернуло от отвращения, и я поспешно отвела взгляд – хватило и того, что я услышала, как хрупнуло жесткое тельце на зубах Гвинлледа.

Стало светлее – это светилась кожа Гвинлледа сквозь многочисленные прорехи старой его одежды. Она давно лопнула по швам, не угнавшись за телом, что росло и изменялось даже в смертном сне, и теперь едва его прикрывала. Как же ему должно быть зябко, мелькнула неуместная мысль, словно передо мной был не фейри, а собственный ребенок, хоть и переросший меня на голову.

Я стянула плащ и накинула ему на плечи.

– Идем, – я взяла его под руку, – стоит быстрее выбраться отсюда.

Там, где когда-то была станция, нас ждали. После густой темноты подземелья даже блеклое солнце слепило глаза, и я вскинула ладонь к лицу, пытаясь разглядеть, кто же стоит впереди, друг или враг?

Враг бы встретил нас сразу залпом в голову.

– Я гляжу, не сильно мы разминулись, – приветствовал меня Деррен и тут же склонился перед Гвинлледом: – Мой король!..

– Пока еще нет.

Он оглядывался медленно и удивленно, и по тому, как слегка подрагивали его пальцы в моей ладони, я чувствовала его гнев. Гнев хозяина, вернувшегося к обезображенному и разоренному дому.

Он позволил Деррену увести себя прочь от черноты шахты, от обезображенных остовов и серой, мертвой земли. Ему дали одежду и еду, и каждый из воинов, которых привел с собой Деррен, почитал за честь прислуживать королю. Я же осталась позади, королева, которая сыграла свою роль и больше истории не нужна.

Только сейчас я начала понимать – пусть вокруг и творилась сказка, вовсе не я была ее главной героиней.

До лагеря мятежников в укромной долине мы добрались после полудня. Здесь всюду ощущались чары добрых соседей, и я не сомневалась: не зная верной тропы, не имея приглашения от хозяев, постороннему в лагерь не проникнуть. Тишина и мшистая зелень холмов резко сменились короткими окриками и звоном оружия – у кромки леса под присмотром нескольких опытных воинов тренировались совсем зеленые юнцы.

Деррена приветствовали, на его спутника косились с подозрением и почтением. Ни для кого не было секретом, кого по всей стране ищет предводитель, и теперь вслед за нами текли шепотки: «Нашел? Нашел?»

Там, где, сбегая с холмов, звенели ручьи, под навесами дымили походные кузницы, и мастера, склонившись над расстеленной на земле холстиной, о чем-то спорили куда жарче, чем горел огонь в горне. Когда мы проезжали мимо них, самый старый и крепкий окликнул Деррена:

– Посмотри на нашу добычу, сэр Латимер, и разреши наш спор! – Он посторонился, и мы увидели десяток ружей, и приклады их темнели от бурого налета. – Твои охотники принесли нам щедрую добычу, и нужно решить ее судьбу: разобрать, чтобы и самим научиться такое оружие ковать, или вручить нашим воинам, чтоб хоть ненадолго с синими в силах сравняться?

– Хороший вопрос ты нашел мне, старый Брэди! – рассмеялся Деррен, одаривая всех кузнецов улыбкой теплой и дружелюбной. – Видать, чтоб даже после долгой дороги я не расслаблялся! Но ныне здесь со мной король и королева, и не лучше ли этот спор решить им?

Словно круги от брошенного камня, во все стороны прокатился шепот, восторженный, взбудораженный. Не сомневаюсь, в считаные минуты весь лагерь уже будет знать, что вернулся Гвинллед, истинный король Альбрии.

Что, интересно, скажут они о королеве-отравительнице, которая следует за ним тенью?

Гвинллед растерялся на мгновение, оглянулся на меня, ища поддержки. Пусть память Белого короля и вернулась к нему, но что она могла подсказать? В те времена ни о ружьях, ни о самом Сандеране не слышали ничего. Гвинлледа же ружья пугали – и своей разрушительной мощью (о, он куда яснее меня помнил, что может сотворить это оружие с людьми!), и мертвым запахом железа и пороха. Он предложил бы их уничтожить, но явно не такого решения ждали от него кузнецы.

И если мы и впредь будем бежать от любых изобретений Сандерана, мы никогда не сравняемся с ним.

– Позвольте мне предложить решение, – со стороны услышала я свой голос. – Ружей слишком мало, чтобы выходить с ними против сандеранцев, к тому же разве умеют наши воины стрелять из них? И разве хватит нам снарядов для этих ружей, чтоб и стрелков обучить, и против сандеранцев их выставить?