Самое необходимое

— Ну? — спросил Эйс, переводя взгляд с одного брата на другого. Он был рад, что они знали, кто такой Дакки, обрадовался тому, что они поверили, что он не хотел их надувать, но в то же время он испытывал и огорчение. Они обращались с ним, как с шестеркой, а Эйс Меррилл ничьей шестеркой никогда не был.

— Что «ну»? — переспросил Майк Корсон. — Если бы ты не был уверен, что сам выбрал пакет, дело бы не выгорело, так? Дакки, как старый фокусник, крутит один и тот же заезженный трюк: «Выберите карту — любую карту». Слышал про такой, а, жопа?

Несмотря на их стволы, Эйс взъярился.

— Ты брось меня так называть, — буркнул он.

— Мы будем тебя называть как захотим, — сказал Дейв. — За тобой, Эйс, должок в восемьдесят пять кусков, а все, что мы имеем в залог бабок, это мешок говенной питьевой соды ценой в полтора доллара. Мы, если захотим, будем звать тебя Хуберт Ж. Полиз, понял?

Они снова переглянулись с братом и поняли друг друга без слов. Дейв встал, постучал Каланчу Тимми по плечу и дал ему свою винтовку. Потом Дейв и Майк вышли из автобуса, встали рядом возле зарослей сумаха на окраине какого-то фермерского угодья и долго о чем-то разговаривали. Эйс не знал, какие слова там произносятся, но прекрасно понимал, что происходит. Они решали, что с ним делать.

Он сидел на краешке кровати с подогревом, обливаясь потом, и ждал, когда они вернутся. Каланча Тимми развалился в командирском кресле Майка Корсона, наставив ствол на Эйса и покачивая головой в такт музыке в наушниках. Еле слышно до Эйса доносились голоса Марвина Гэя и Тамми Террела — новомодных рок-звезд, — исполняющих «Мою ошибку».

Наконец Майк и Дейв вернулись,

— Мы дадим тебе три месяца, чтобы расплатиться, — сказал Майк, и Эйс почувствовал дурноту от облегчения. — Сейчас мы больше хотим вернуть наши бабки, чем содрать с тебя шкуру. Но это еще не все.

— Мы хотим разобраться с Дакки Морином, — пояснил Дейв. — Он уже достаточно нагадил, и с него хватит.

— Парень бросает тень на всех нас, — добавил Майк.

— Мы думаем, ты сумеешь его отыскать, — сказал Дейв. — Не иначе он решит, что тот, кто окажется задницей один раз, так задницей навсегда и останется.

— У тебя есть какие-то возражения против этого, а, жопа? — Возражений у Эйса не было. Он был счастлив оттого, что доживет до следующего уик-энда.

— Последний срок — первое ноября, — сказал Дейв. — Ты возвращаешь нам наши деньги к первому ноября, и мы все отправляемся с визитом к Дакки. Если же нет, то мы поглядим, сколько можно настругать из тебя кусочков, пока ты наконец не сдохнешь.

8

Когда случился весь этот конфуз, у Эйса было в запасе около дюжины стволов — автоматов и полуавтоматов, — большого калибра. Львиную часть своей трехмесячной отсрочки он потратил на попытки обратить это оружие в наличные деньги. Если бы ему это удалось, он сумел бы превратить наличность в кокаин. Когда необходимо обернуть большие бабки, лучшего средства, чем кокаин, просто не сыскать.

Но оружейный рынок переживал времена застоя. Ему удалось продать лишь половину своего запаса — не очень большого калибра. Во вторую неделю сентября он нашел многообещающего клиента в Рабочем клубе, в Люистоне. Клиент всеми возможными способами давал понять, что согласен приобрести по меньшей мере шесть, а может, и все десять автоматических стволов при условии, что предложение исходит от дилера с надежным именем в оружейном бизнесе. Эйс мог выполнить это условие: имена братьев Корсон были одними из самых надежных среди торговцев оружием.

Эйс заскочил на минутку в грязный сортир, чтобы подзарядиться свежей дозой перед окончательным утверждением контракта. Он пребывал в радостной эйфории сродни той, что подвела нескольких американских президентов; ему казалось, что он видит свет в конце тоннеля.

Он выложил из кармана рубашки на раковину маленькое зеркальце и стал вытряхивать на него кокаин, когда из соседней кабинки вдруг послышался голос. Эйс так никогда и не узнал, чей это был голос; он знал лишь, что обладатель этого голоса избавил его от пятнадцати лет строгого режима в федеральной тюрьме.

— Парень, с которым ты разговариваешь, увешан проводами, — произнес голос из соседней кабинки, и, выйдя из сортира, Эйс покинул заведение через заднюю дверь.

9

После этого провала (ему ни разу не пришло в голову, что его невидимый информатор мог просто подшутить над ним) Эйса охватила странного рода апатия. Он стал бояться предпринять хоть какой-либо шаг, кроме случайных покупок порошка для личного пользования. Никогда прежде он не испытывал ощущения такой безысходности. Он ненавидел это чувство, но просто ничего не мог с ним поделать. Первое, с чего он начинал каждый Божий день, — смотрел на календарь. Ноябрь стремительно летел ему навстречу.