Самое необходимое

Тут его ждет лишь потенциальный жулик; у Брайана Раска он может отыскать ключ к загадке двойного убийства.

— Не могу, родная, — сказал он. — Может быть, сегодня, но попозже. Я должен подъехать в среднюю школу — поговорить кое с кем, и мне надо сделать это прямо сейчас.

— Это по поводу Нетти?

— Это по поводу Уилмы Джерзик, но... если моя интуиция меня не обманывает, Нетти это тоже касается. Если я что-нибудь разузнаю, я расскажу тебе потом. А пока сделай мне одно одолжение, а?

— Алан, я куплю это! Руки мои, а не твои!

— Да нет, я знаю, что ты купишь. Я лишь хочу, чтобы ты расплатилась с ним чеком — вот и все. У него нет никаких причин не взять чек — если он порядочный бизнесмен. Ты живешь в этом городе, твой банк — прямо напротив его магазина. Но если что-то вдруг стрясется, у тебя будет несколько дней в запасе, чтобы приостановить платеж.

— Понимаю, — произнесла Полли ровным голосом, но у Алана побежали по коже легкие мурашки от ощущения, что он все-таки поскользнулся на одном из камешков и бухнулся головой вниз в ручей. — Ты думаешь, что он жулик, да, Алан? Ты думаешь, он возьмет деньги у доверчивой дамы, а потом соберет свои вещички и исчезнет в ночи.

— Я не знаю, — спокойно сказал Алан. — Я знаю лишь, что он торгует в городе всего неделю. Поэтому принять обычные меры предосторожности — вполне разумный подход.

Да, это был вполне разумный подход, и Полли это понимала. И именно эта разумность, эта упрямая рациональность на фоне того, что казалось ей истинно волшебным исцелением, будила в ней злобу. Она подавила в себе желание ткнуть пальцами ему прямо в лицо с криком: «Ты это видишь, Алан? Ты что, слепой?» И тот факт, что Алан был прав, что у мистера Гонта не должно возникнуть никаких проблем с ее чеком, если только он чист и ни в чем не грешен, лишь усиливал ее злость.

«Осторожнее, — прошептал ей голосок. — Будь осторожна, включи разум, прежде чем исторгнуть грязь изо рта. Помни, ты любишь этого человека».

Но другой голос — более холодный, который она с трудом признала за свой собственный, — ответил первому: «А люблю ли? Люблю ли на самом деле?»

— Ладно, — сказала она, сжав губы и отодвинувшись от него. — Спасибо тебе, Алан, за то, что ты так ревностно блюдешь мои интересы. Понимаешь, иногда я совсем забываю, как нуждаюсь в том, чтобы кто-то делал это. Разумеется, я выпишу ему чек.

— Полли...

— Нет, Алан, хватит разговоров. Сегодня я уже не могу не злиться на тебя. — Одним резким движением она о-крыла дверцу и вылезла из машины. Джемпер на секунду задрался, обнажив умопомрачительную линию ее бедер.

Он начал было вылезать из «тачки» со своей стороны, желая остановить ее, успокоить, объяснить, что высказал свои сомнения лишь потому, что заботится о ней, но... Снова взглянул на часы. Было без девяти минут три. Если он задержится даже ненадолго, то может упустить Брайана Раска.

— Поговорим вечером, — окликнул он ее из окна.

— Отлично, — сказала она. — Конечно, поговорим, Алан. — И не оборачиваясь пошла прямо к двери под зеленым тентом. Прежде чем Алан дал задний ход и вывел машину на мостовую, он услышал звяканье маленького серебряного колокольчика.

5

— Мисс Чалмерз! — радостно воскликнул мистер Гонт и поставил маленькую галочку почти в самом низу листка, лежащего возле кассового аппарата, — имя Полли стояло там предпоследним.

— Пожалуйста... Полли, — сказала она.

— Простите, — его улыбка стала шире, — Полли.

Она улыбнулась в ответ, но улыбка вышла принужденной. Теперь, когда она уже вошла сюда, она раскаивалась в том, с какой злостью рассталась с Аланом. Неожиданно она поймала себя на том, что едва удерживается от рыданий.

— Мисс Чалмерз? Полли? Вам нехорошо? — Мистер Гонт вышел из-за прилавка. — Вы страшно бледны. — Его лицо выражало живейшее участие. И этого человека Алан считает мошенником, подумала Полли. Если бы он только мог видеть его сейчас...

— Наверно, это от солнца, — произнесла она не совсем твердым голосом. — На улице так жарко.

— Но здесь, внутри, прохладно, — утешительно заметил он. — Входите, Полли. Входите и садитесь.

Он подвел ее, не касаясь рукой, к одному из красных плюшевых кресел. Она села, тесно сдвинув колени.

— Я случайно выглядывал из окна, — сказал он, усевшись на стул рядом с ней и сложив свои длинные ладони у себя на коленях, — и мне показалось, что вы о чем-то спорили с шерифом Пэнгборном.

— Пустяки, — ответила она, но одинокая слезинка заблестела в уголке ее левого глаза и скатилась вниз по щеке.

— Напротив, — возразил он, — это имеет огромное значение.

Она удивленно взглянула на него, и... темные глаза мистера Гонта поймали ее взгляд. Были ли они темными раньше? Она не могла точно припомнить, но... глядя в эти глаза, она ощущала, как все горести этого дня — похороны бедняжки Нетти, а потом глупая ссора с Аланом — начали растворяться.

— Это... правда?

— Полли, — мягко сказал он, — я полагаю, что все со временем будет прекрасно. Если вы мне доверяете. А это так? Вы доверяете мне?