Самое необходимое

«Нет — это точно! — услыхал он злобный крик мистера Гонта. Нет — это совершенно точно, валлиец ты поганый!»

Его тут не было — не было на самом деле; Норрис понимал, что его никто не толкал. И тем не менее он испытывал четкое ощущение, что какая-то часть мистера Гонта все же находилась здесь, рядом... И мистер Гонт был недоволен, потому что все шло не так, как должно было идти. Придурки не должны ничего понимать. Во всяком случае, пока уже не будет слишком поздно, чтобы это имело значение.

Он дернулся и потянул за петлю, но узел словно залило бетоном. Рука, на которой он повис, страшно дрожала. Его ноги болтались в трех футах от пола. Он уже больше не мог удерживать подбородок в таком задранном положении. Чудом было вообще, что он сумел хоть немного ослабить веревку.

В конце концов ему удалось просунуть два пальца под петлю и потихоньку раздвинуть ее. Он вытащил голову из петли как раз в тот момент, когда жуткая судорога свела ту руку, на которой он висел. Бесформенной, всхлипывающей массой он рухнул на пол, прижимая вывернутую руку к груди. Сверкнула молния, и капельки слюны на его оскаленных зубах заиграли крошечными пурпурными искорками. И тогда он отключился... он сам не знал, надолго ли, но когда сознание вернулось к нему, дождь по-прежнему лил как из ведра, а молнии все так же сверкали в небе.

Он поднялся на ноги и проковылял к удочке, все еще придерживая больную руку. Судорога отпустила, но Норрис еще постанывал. Он схватил удочку и как следует рассмотрел ее, злобно хмурясь.

Бамбук. Грязный мерзкий бамбук. Она стоила не то что дешево — она вообще ничего не стоила.

Тощая грудь Норриса выпятилась, и он издал пронзительный крик, полный стыда и ярости. Одновременно он поднял полено и хрястнул о него бамбуковую удочку; сложил обломки и снова переломил их об колено. Обломки были противными на ощупь — физически неприятными. Они были подделкой. Он отшвырнул их прочь, и они отлетели к перевернутому табурету, как обыкновенные грязные щепки.

— Вот так! — крикнул он. — Вот так! Вот так! ВОТ ТАК!

Мысли Норриса перескочили на мистера Гонта. На мистера Гонта с его серебряной проседыо, с его твидовым пиджаком и голодной, мерзкой улыбкой.

— Я достану тебя, — прошептал Норрис Риджвик. — Не знаю, что случится потом, но я тебя достану.

Он подошел к двери сарая, распахнул ее и вышел под проливной дождь. Патрульная машина № 2 стояла на дорожке возле дома. Он согнулся на ветру и пошел к ней.

— Я не знаю, что ты такое, — сказал Норрис, — но я иду за тобой, жулик сраный.

Он забрался в машину и тронулся задним ходом по дорожке; стыд, злоба и отчаяние боролись за место на его физиономии. В конце дорожки он свернул налево и двинулся по направлению к «Самому необходимому» так быстро, как только смел в такую грозу.

3

Полли Чалмерз снился сон.

Во сне она заходила в «Самое необходимое», но за прилавком стоял не Лиланд Гонт, а тетушка Эвви Чалмерз. На тете Эвви было ее лучшее голубое платье и голубая шаль — та самая, с красной каймой. В больших и явно искусственных зубах она сжимала сигарету «герберт тарейтон».

— Тетя Эвви! — вскричала Полли во сне. Огромная радость и еще большее облегчение — какое бывает лишь в сладких снах и в моменты пробуждения от страшных кошмаров — заполнило все ее существо мягким светом. — Тетя Эвви, ты жива!

Но тетушка Эвви не подала никаких признаков, что узнала племянницу.

— Купите что желаете, мисс, — сказала тетя Эвви. — И кстати, вас зовут Полли или Патриция? Я что-то не припомню.

— Тетя Эвви, ты же знаешь, как меня зовут: я — Триша. Я всегда была Тришей для тебя.

Тетушка Эвви и бровью не повела.

— Как бы вас там ни звали, у нас сегодня есть кое-что особенное. Все должно идти своим чередом.

— Тетя Эвви, что ты здесь делаешь?

— Я — ЧАСТЬ этого, — сказала тетушка Эвви. — Все в городе — часть этого, мисс Два Имени. По сути дела, все на белом свете — часть этого, потому что каждый любит торговлю. Каждый любит получать что-то за просто так... даже если это стоит всего.

Неожиданно светлое чувство исчезло. Его сменил страх. Полли взглянула на застекленные шкафы и увидела бутылки c темной жидкостью, снабженные этикетками: «ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ТОНИК МИСТЕРА ГОНТА». Стояли там и погано сделанные заводные игрушки, рассыпающиеся на части и плюющиеся пружинами, когда их заведут во второй раз. Грубые секс-игрушки. Были и маленькие бутылочки, похоже, наполненные кокаином, с этикетками: «ПУДРА-КИКАПУ МИСТЕРА ГОНТА». Дешевые фокусы — в большом количестве: пластиковые пукающие собачки, клейкая пудра, портсигары с сюрпризами, свистки. Была пара «рентгеновских» очков, в которых якобы видно все, что творится за закрытыми дверями и под дамскими платьями, но которые на самом деле ничего не делают, а лишь оставляют вокруг глаз круги, как у енотов. Пластиковые букеты цветов, крапленые колоды карт и бутылочки дешевых духов с этикетками «ЛЮБОВНОЕ ЗЕЛЬЕ МИСТЕРА ГОНТА № 9». Все в шкафах было безвкусно, бесполезно и без... как-то безвременно.

— Все, что пожелаете, мисс Два Имени, — сказала тетушка Эвви.