Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть?

– Нас с Гарди одели во все новое перед чикагской школой. Выиграл ты свой бакс, дядя Эм. Недели за три до отъезда из Гэри на отца откуда-то свалилось богатство. И если он действительно расплатился с долгами, то должен был выложить не менее пятисот, а то и всю тысячу.

– Будем считать, что тысячу. И Уолли точно расплатился, странные имел понятия на сей счет. Ну вот, приехали, посмотрим, что нам удастся узнать.

Прямо на вокзале мы попросили телефонную книгу, и дядя позвонил из автомата в филиал «Сентрал мьючиал».

– Андерс больше у них не работает, – разочарованно сообщил он. – Ушел года три назад, переехал вроде в Спрингфилд.

– Далековато, миль полтораста будет. Может, поищем его личный телефон? Фамилия у него редкая.

– Нет. Чем дольше я об этом размышляю, тем больше убеждаюсь, что Уолли ничего ему не сказал. Не выдал, откуда у него деньги. Спорю на что угодно. Сочинил что-нибудь, чтобы извещения по почте не отправляли, и все. Есть след получше.

– Какой?

– Помнишь, как добраться до вашего бывшего дома?

– Трамвай на Ист-Энд, остановка тут рядом.

Вспомнил я и остановку, на которой надо выходить. Здесь почти ничего не изменилось: та же аптека на углу, те же дома. Вот и наш, на противоположной стороне, похоже, его не красили с тех самых пор, как мы съехали.

– Только забор другой, у нас выше был.

– Посмотри как следует, – хмыкнул дядя.

Я посмотрел: точно, и забор тот же самый. Тогда он был мне по грудь, изменился я, а не он. Я положил на него руку. Из-за дома выскочила большая ищейка – без брехни, с серьезными намерениями. Подбежала к забору и остановилась, глухо рыча.

– Кажется, мне здесь больше не рады.

Собака сопровождала нас, пока мы шагали вдоль забора. Да, дом в неважном состоянии: крыльцо покривилось, одна ступенька сломана, двор замусорен. Над соседним магазинчиком висела все та же вывеска.

– Зайдем? – предложил я.

Продавец вызвал у меня то же чувство: лицо знакомое, а рост почему-то уменьшился. Я купил сигареты и спросил:

– Не помните меня, мистер Хагендорф? Я жил тут неподалеку.

Он присмотрелся:

– Не хантеровский, часом, сынок?

– Точно, Эд Хантер.

– Ну надо же! – Продавец протянул мне руку. – Обратно перебраться решили?

– Мы – нет, а вот мой дядя хочет здесь поселиться. Дай, думаю, познакомлю вас. Мистер Хагендорф – Эмброуз Хантер.

Они обменялись рукопожатием.

– Да, Эд рекомендовал мне открыть у вас счет.

– Мы в кредит вообще-то не отпускаем, ну да ладно. Твой старик, Эд, мне здорово задолжал, но перед отъездом за все рассчитался.

– Много накопилось?

– Более ста баксов, не помню точно, но он уплатил. Как там дела в Джолиете?

– Неплохо. До свидания, мистер Хагендорф.

– Ну ты даешь, дядя Эм! – воскликнул я, когда мы вышли. – Можно подумать, ты у нас седьмой сын седьмого сына, все насквозь видишь. Спасибо, что подыграл. Не спросив его прямо, мы бы ничего не узнали.

– Ясное дело. Дальше что?

– Жди меня у аптеки, где трамвай останавливается.

Я пару раз обошел квартал и, не приближаясь к нашему старому дому, прислонился к дереву. Внизу – окна столовой, наверху – моя бывшая спальня. Мне хотелось плакать, но я сглотнул комок в горле и стал припоминать последний месяц, который мы здесь провели. Папа тогда точно не работал, но и дома не сидел тоже. Однажды он отсутствовал несколько дней подряд. Уезжал куда-то? Вроде бы нет.

Ну конечно, как же я раньше не вспомнил! Потому, наверное, что после об этом ни разу не говорилось. Папа подобные разговоры решительно пресекал.

Дядя Эм ждал меня под аптечным тентом. Трамвай как раз подошел. Мы сели, и я произнес:

– Папа был присяжным и заседал в жюри, вот что. Перед самым отъездом.

– Какое дело рассматривалось?

– Не знаю, папа никогда об этом не говорил. Можно пролистать подшивки старых газет. Я потому и забыл, что в семье об этом умалчивали.

Дядя посмотрел на часы:

– Скоро полдень. Сначала позвони своему Банни.

Мелочи у нас было много. Мы зашли в холл какой-то тихой гостиницы, и я оставил открытой дверь телефонной будки, чтобы Эм слышал.

– Порядок, Эд! – сообщил Банни. – Номер зарегистрирован на фамилию Реймонд, «Милан-тауэрс», квартира номер сорок три. Жилой дом с гостиничным обслуживанием на Онтарио-стрит между Мичиганским бульваром и Лейк.

– Да, я, кажется, знаю эту высотку. Большущее спасибо, Банни.

– Пустяки, Эд. Если что, обращайся, могу и с работы отпроситься в случае надобности. Как у тебя дела? Миссис Хорт сказала, звонок междугородний. Откуда звонишь?

– Из Гэри. Приехали повидаться с Андерсом, который продал папе страховой полис.

– Какой полис?

Раньше я забыл ему сказать и объяснил теперь.

– Провалиться мне, Эд. Для Мадж это хорошая новость, а то я все беспокоился, на что она будет жить. Ну и как, повидались вы с ним?

– Нет, он переехал в Спрингфилд – туда мы за ним не потащимся, скоро вернемся назад. Еще раз спасибо. Пока.