Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть?

Бассет, осовевший, плюхнулся на кровать. Дядя, подвинув стол на место, легонько толкнул детектива в плечо, и тот повалился головой на подушку. Эм разул его, положил шляпу и очки на комод, ослабил узел галстука, расстегнул воротничок. Бассет открыл глаза и сказал:

– Сукин ты сын.

– Само собой, Фрэнк, – проворковал дядя. – Само собой.

В лифте я рассказал о своем уговоре с Банни. Дядя Эм кивнул.

– Бассет парень сообразительный, знает, что мы о чем-то умалчиваем. Того и гляди сам возьмется за Кауфмана.

– Ты Кауфмана здорово напугал, – заметил я, – так просто его теперь не расколешь. По-моему, он боится нас больше, чем этого Гарри Рейнолдса. Слушай, а если бы будильник зазвонил до того, как он говорить начал?

– Мы имели бы глупый вид, – пожал плечами Эм. – Ты как насчет настоящего завтрака?

– Быка могу слопать.

Мы пошли в кафе на углу Кларк-стрит и Чикаго-авеню. В ожидании яичницы с ветчиной дядя рассказал, что́ узнал от Бассета. Гарди созналась, что отдала бумажник юному Бобби. У папы, как и предполагал Эм, был еще один, старый. В последнее время он, отправляясь выпить, оставлял новый и часть денег дома. Гарди знала об этом, а я нет. Клал его на книги в шкафу и брал с собой старый бумажник с небольшой суммой.

– Это, наверное, с тех пор, как его ограбили в прошлый раз, – предположил я. – Тогда у него забрали все вместе с профсоюзным билетом и страховым свидетельством, вот он и стал осторожничать. На Кларк-стрит по ночам постоянно грабят.

– Да. Однажды Гарди подсмотрела, где Уолли прячет бумажник, обнаружила там двадцать баксов и решила их прикарманить.

– Кто нашел, тот и взял. За это я на нее не в обиде, но дарить кому-то бумажник и выставлять меня дураком… Ладно, проехали. Это ведь случайно получилось, что я увидел папину вещь у Рейнхарта. Бассет поверил ей?

– Да. Книги в шкафу запылились, и на них остался след от бумажника.

– А что мама?

– Думаю, он сам убежден, что она этого не делала, Эд. Знал еще до того, как я ему про Рейнолдса рассказал. Квартиру они обыскали, но не нашли ни полиса, ни других улик.

– Бассету что-нибудь известно о Рейнолдсе?

– Знает, что есть такой. Все, что нам рассказал Кауфман, сходится. Есть вроде бы ордер на их арест – Рейнолдса, Голландца и того мелкого. Бассет это проверит. Их, кажется, разыскивают за недавнее ограбление банка в Висконсине. Этот след его теперь интересует больше, чем Мадж.

– Ты специально напоил его?

– Человек, Эд, как лошадь – можно привести его к виски, но заставить пить нельзя. Силком я в глотку ему не вливал, так ведь?

– Но и бутылку тоже не отнимал.

– Экий ты подозрительный. В общем, утро у нас свободное. Бассет проспит до полудня, и мы первые заглянем в страховую компанию.

– Зачем, если мы Рейнолдсом занимаемся?

– Мы не знаем пока, для чего Рейнолдсу понадобился Уолли. Нюхом чую: если мы поймем, почему твой папа застаховал себя на такие большие деньги и от всех это скрыл, для нас многое прояснится, и узнать это лучше до встречи с Рейнолдсом. Да и адреса у нас пока нет – чем спать завалиться, употребим время с пользой.

– Какое там спать…

– Вот и ладно. Ты молодой, выдержишь, а мне поумнее бы надо быть, да чего уж. Еще кофе?

Я посмотрел на часы над стойкой.

– Офисы открываются через час. Я возьму кофе, а ты расскажешь, что еще вы с папой делали в молодости.

Час пролетел незаметно.

Глава 10

«Сентрал мьючиал» оказался небольшим филиалом компании, чей головной офис находился в Сент-Луисе. Нам это было на руку: чем меньше контора, тем скорее здесь вспомнят папу. Нас пригласили в кабинет менеджера, и Эм объяснил, кто мы.

– Так сразу не вспомню, – произнес менеджер, – но в наших записях все должно быть. Вы говорите, что полис пока не найден, но это не имеет значения, если он зарегистрирован у нас и взносы исправно выплачивались. Мы здесь мошенничеством не занимаемся, договор остается в силе, даже если экземпляр клиента утерян.

– Я понимаю, – кивнул дядя, – меня другое интересует. Он ведь должен был назвать страховому агенту причину, по которой полис следует хранить в тайне от его, клиента, семьи? Я надеялся, что вы это вспомните.

– Минутку. – Менеджер вышел, вскоре вернулся и сообщил: – Старший клерк сейчас принесет нам его досье, возможно, он что-нибудь помнит.

– Это ведь не совсем обычно – скрывать от близких, что застраховал свою жизнь?

– Вы правы. Мне вспоминается только один такой случай – там клиент страдал легкой манией преследования и боялся, что родственники прикончат его, узнав о страховке. При этом он, как ни парадоксально, любил их и желал обеспечить после своей кончины. Я не хочу сказать, что и в вашем случае…

– Нет, конечно.

В кабинет вошел высокий седой клерк с папкой в руках.

– Досье Уоллиса Хантера, мистер Брэдбери. Я действительно его помню: взносы он всегда платил здесь, у нас в офисе. В деле упомянуто, что извещения ему посылать не следует.

– Вы не говорили с ним, Генри? Не спрашивали, почему извещения нельзя отправлять по почте?

– Нет, мистер Брэдбери.