Самое сильное (СИ)

- А вот теперь, когда все угомонились, я, как лицо заинтересованное, хотела бы понять, что здесь, в конце-то концов, происходит?

Сэр Амори смотрел на девушку в немом изумлении. Он догадался, что она была одной из послушниц, отправившихся в Палестину при помощи ордена Иоаннитов, дабы помогать братьям в госпиталях. Благословение на это паломничество давал сам великий магистр ордена Госпитальеров. Таких женщин было крайне мало, они отбирались по весьма строгим критериям, а ещё меньше возвращались домой. Послушницы, юные и не очень, часто становились жертвами сарацинов, диких зверей, лихорадки, тифа и чего греха таить, своих же единоверцев, кои вдали от дома теряли человеческий облик. Некоторые женщины гибли, другие оставались в Палестине, правда, в несколько ином статусе.

“Как она посмела вмешаться в выяснение отношений между двумя мужчинами, оба намного выше и сильнее ее? Да не просто мужчинами, а цветом рыцарства. Ее могли задеть, сбить с ног, ненамеренно отбросить в стену и Бог весть что ещё. Хрупкая и слабая, она не побоялась сделать то, на что не решились другие!

Какая неукротимая решимость! Какое упорство в достижении цели! Воистину, эта девушка более достойна рыцарских шпор, чем некоторые именитые мужчины”.

Кажется, теперь он понял, как именно ей удалось остаться в живых, да ещё и приплыть назад, в Англию.

Красота девушки, на которую он с самого начала обратил внимание, совместно с ее твердостью, несомненным умом и силой духа, произвела на него неотразимое впечатление.

Внезапный стон раздался с одной из скамьей. Мабель, сила духа которой и так подверглась сегодня жестокому испытанию, не выдержала и забилась в истерике, хохоча и плача одновременно.

Бланш засуетилась, взяла из рук Доминики пузырек с нюхательный солью, едва не уронила его, не зная, за что ей хвататься.

- Милостивые господа, – лепетала служанка, с трудом удерживая мечущуюся госпожу, – заклинаю вас, ради господа бога нашего, помогите же мне!!

- Спокойствие, только спокойствие, как завещал нам Гуго де Пайен, первый магистр тамплиеров, – с этими словами храмовник отложил компресс и встал.

Он снял перчатки, крепко взял Мабель за плечо, и внезапно несильно ударил ее по лицу, так быстро, что никто не сумел этому помешать. Бланш ахнула и попыталась оттолкнуть рыцаря, но тот крепко держал девушку, пока истеричные рыдания не перешли в тяжёлые вздохи и слезы. После чего Сен Клер спокойно передал госпожу на попечение служанки, которая уложила ее на лавку и укрыла одеялом.

- Спасибо, друг мой, – учтиво произнес де Баже, садясь на лавку подле девушки,. – Я мало чего не люблю так, как женские слезы. Вот истинная власть леди над нашим братом. Успокойтесь, душа моя,. – обратился он к все ещё плачущей Мабель, крепко обняв ее, закутав в одеяло наподобие рулона ветчины.

Бланш сделала слабое движение, словно намереваясь помешать рыцарю, но остановилась, увидев, что усмирение подействовало на девушку весьма благоприятно – та притихла и только всхлипывала, безотчетно прижавшись к мужчине.

В наступившей тишине отец Варфоломей тяжело вздохнул.

- Да, дети мои, трудно вам пришлось. И все же, – глаза его с укором скользнули по храмовнику, – вам следует держаться вместе. Только сообща вы сможете противостоять напасти.

- Для того, чтоб чему-то противостоять, хорошо бы знать, о чём идёт речь. По всем недомолвкам и намеком, при всем уважении, нельзя понять главного. Рассказывайте, отец Варфоломей, мы впитываем каждое ваше слово, как губка,. – послушница дрожала от холода, но стояла прямая, как копьё, сложив руки на груди, ожидая ответа.

Хамон на минуту отложил лютню, взял одно из одеял и с поклоном предложил его девушке.

- Благодарю вас, сударь, – она улыбнулась шуту и Сен Клер внезапно ощутил что-то странное в груди.

Давно забытое чувство, он и не думал, что способен испытать его вновь.

Впрочем, минуту спустя старый священник начал свой рассказ, и тамплиер весь превратился в слух.

- Дети мои, мне известно далеко не всё, и в то же время я попытаюсь пролить немного света на происходящее. Итак, несколько месяцев назад ко мне прибыл посыльный от уважаемого господина, сэра Адальберта ле Дюка. Он принес тщательно запечатанное письмо, и на словах предписал мне вскрыть его без свидетелей, что я и сделал. В том письме была кратко изложена история некоего амулета. Нужно сказать, что при этом оговаривались чрезвычайно строгие условия. Сэр Адальберт умолял меня о помощи, он боялся, что этот сильнейший артефакт попадет в неправильные руки. Я долго колебался, но господь бог укрепил меня и дал мне силу и знания, чтоб вынести эту ношу. Сама ценная вещь должна была храниться в нашей обители, дабы потом попасть к королеве матери.

- Погодите, святой отец, – Осберт не скрывал своего удивления, – отец говорил мне, что я должен просто отдать вам амулет. Он ничего не упоминал о ваших знаниях!

- Верно, сын мой. Прошу простить меня, но, возможно, отец утаил от вас часть информации, уж и не знаю, намеренно или нет, – в голосе священника появились лукавые нотки, что не укрылось от слуха рыцаря.