Самое ужасное путешествие

Уилсон был очень подвержен приступам снежной слепоты и головным болям перед пургой. Мне кажется, это было связано с его страстью рисовать при малейшей возможности и привычкой снимать очки, чтобы лучше отыскивать следы и гурии. Так что этот приступ был для него явлением обычным. «Я написал эти строки во время ленча, а к вечеру у меня разыгрался сильный приступ снежной слепоты… После полудня запуржило. Шли поэтому только с утра. Не мог разглядеть как следует следы. До завтрашнего [вчерашнего] дня глаза не беспокоили меня, но сегодня очень холодная метель, и напряжение, с которым я вглядываюсь в снег, стараясь рассмотреть след, спровоцировали острый приступ слепоты… С ленча до вечера шел пешим, состояние глаз не позволяло идти на лыжах. Сильный ветер со снегом, очень холодно. Закапал в глаза ZnSO₄ и кокаин, всю ночь боль не давала уснуть, только к утру вздремнул на часок… Снова весь день шел пешком, так как совсем не разбираю пути, если иду на лыжах; отдал их Бёрди. Глаза все еще очень болят и слезятся. К вечеру так устал, что спал прекрасно, сегодня чувствую себя гораздо лучше, хотя мучает сильная боль в лобной части головы»[15].

Поверхность была ужасная. На следующий день после того, как они покинули полюс (19 января), Уилсон записал в дневнике: «После полудня почти все время дул превосходный ветер точно нам в спины, но часов в шесть вышло солнце и началась отвратительная скребня не прекращавшаяся до остановки на ночлег в 7.30 вечера. Солнце освещает шершавый, точно песок, снег, вздымаемый ветром при температуре – 29 °C, и поверхность становится совершенно невыносимой, ни сани, ни лыжи не скользят, идешь, как по тонкому песку. Погода весь день довольно пасмурная из-за разорванных белых высоко-слоистых облаков, а над горизонтом висит серая полоса шириной в 3 градуса, по виду – снежное или штормовое облако; на самом деле она образуется благодаря непрестанному выпадению микроскопических снежных кристалликов. Одни имеют форму пластинок, другие представляют собой крохотные соединения игл и напоминают морских ежей. Пластиночки сверкаютна солнце так, как если бы имели приличную величину, но когда осаждаются на одежде, видно, что они не больше острия булавки. Потому-то агломераты игл еле заметны. Даже в лагере мы не отогреваем руки настолько, чтобы можно было заняться какой-нибудь тонкой работой. Погода упорно держится неприятно холодная и ветреная, около – 31 °C, но после ленча я все же сделал несколько зарисовок»[15].

Санные переходы уже не приносили никакой радости. Путешественники страдали от голода и холода, везти сани было трудно, двое из них чувствовали себя плохо. Еще 14 января Скотт предположил, что Отс сильнее других ощущает усталость и холод, 20 января он снова высказал это опасение[11].