Самое ужасное путешествие

В общем, ветры и течения являются главными факторами, от которых зависит толщина пакового льда. По опыту мы знаем, что там, где летом путь иногда преграждали могучие льды, осенью можно встретить чистую воду. Пак устремляется на север и там, попадая в более теплые воды, тает. Но айсберги сохраняются и после того, как исчезают последние следы паковых льдов; продолжая дрейфовать на север, они создают опасность для мореплавателей, о чем хорошо знают все, кому доводилось огибать мыс Горн. Нетрудно понять, что одного гигантского ледяного острова длиной в 30 километров – а такие частенько носятся по этим морям, – если он попадет в зону судоходства и расколется попутно на сотни больших айсбергов, вполне достаточно, чтобы год стал «плохим по льду», как выражаются моряки. Еще опаснее последние стадии этого процесса – превращение айсбергов в гроулеры,[39] с трудом различимые даже самым острым глазом; плывут они почти целиком скрытые водой, но не теряют при этом своей страшной разрушительной силы.

Подобный айсберг, по-видимому, вызвал катастрофу «Титаника» весной 1912 года. И в современных условиях такие ледяные обломки опасны, поскольку их нередко плохо «видит» радиолокатор.

Различаются две основные разновидности антарктических айсбергов. Первая и наиболее распространенная имеет столообразные очертания. Подобных айсбергов тысячи и тысячи. Реже попадаются островерхие ледяные горы, которые почти всегда возникают в результате выветривания или разрушения столообразного айсберга. Между тем от горных ледников откалывается и сползает в море, вероятно, не так уж много ледяных глыб такого размера. Откуда же, в таком случае, появляются айсберги?

Еще несколько лет назад их происхождение вызывало споры. Были известны экземпляры, достигавшие 60 и даже 80 километров в длину; их называли флобергами,[40] так как предполагали, что изначальное их ядро образуется, как обычный морской лед, но затем увеличивается благодаря последующим приращениям льда снизу. Теперь, однако, известно, что эти горы откалываются от антарктических барьеров, самый большой из которых носит наименование Великого Ледяного Барьера и служит южной границей моря Росса. Нам было суждено очень близко познакомиться с этим огромным ледяным пространством. Уже установлено, что его северный край находится на плаву, предполагают, что он и весь лежит на воде. Во всяком случае, в настоящее время открытое море бьется об его стену на 60 километров – если не больше – южнее, чем это было во времена Росса.[41] Возможно, это самый крупный барьер в мире, но он всего лишь один из многих. Статья Скотта о Великом Ледяном Барьере – последнее слово в науке по поводу этой загадки, и к нему следует прислушиваться впредь до новых исследований какого-нибудь естествоиспытателя. Над поверхностью моря видно только около одной восьмой части айсберга, значит, при высоте 60 метров примерно 420 метров скрыто под водой. Ветры и течения влияют на айсберги значительно больше, чем на паковый лед, через который они пропахивают себе путь, не обращая ни малейшего внимания на столь ничтожные препятствия и превращая все вокруг в сплошной хаос. И горе кораблю, прочно, до невозможности пошевелиться, застрявшему в паке, если на него надвигается подобное чудовище.

Слова бессильны передать красоту мест, которыми мы проходили в последующие три недели. Наверное, зимой пак, погруженный во мрак, безжизненный, как мало что иное на Земле, должен казаться достаточно страшным. Но формы, которые при других обстоятельствах вызвали бы лишь ужас, сейчас, обласканные солнцем, внушали ощущение беспредельного покоя и красоты.

«День выдался замечательный. В утреннюю вахту еще было облачно, но постепенно разъяснилось, небо стало ярко-голубым, с розовым и зеленоватым оттенками на горизонте. Розовые льдины плыли по темно-синему морю, отбрасывая розовато-лиловые тени. Мы прошли точно под огромным айсбергом и весь день пробирались от полыньи к полынье и от разводья к разводью. «А вот Риджент-стрит»[42], – заметил кто-то, и некоторое время мы и в самом деле плыли как бы по широким улицам, образованным вертикальными ледяными стенами. Многие из них совершенно прямые, словно их проложили с помощью линейки длиной в несколько метров»[17].