Самое ужасное путешествие

Седьмого декабря, находясь в полдень на 61°22' ю. ш., 179°56' з. д., мы заметили далеко на западе первый айсберг, время от времени вспыхивавший в лучах солнца. На следующий день показались еще два айсберга, а 9 декабря в 6.22 утра, местоположение в полдень 65°8' ю. ш., 177°41' з. д., Ренник увидел по курсу корабля паковый лед.[37] Весь этот день мы шли мимо айсбергов и полос льда. Воздух был сухой, бодрящий, море – спокойное, солнце, освещавшее ледяные острова, придавало им необычайную красоту. И вдруг – бац! – мы врезались в первую большую льдину и оказались в окружении пака.

«Небо сегодня удивительное. Облака всевозможных форм, в разнообразных условиях света и тени. Солнце беспрестанно выглядывало из-за облаков, временами ярко освещая то ледяное поле, то вздымающийся отвесной ледяной стеной айсберг, то клочок морской лазури. Солнечное сияние и тени весь день сменяли друг друга. Вечером очень мало зыби, и судно идет без качки, на ровном киле, спокойно; изредка только получается толчок, когда оно наткнется на льдину.

Трудно передать чувство облегчения при таком спокойном ходе после недавних бурных дней. Облегчение, ощущаемое лошадьми, можно только вообразить; собаки же заметно повеселели и порезвели, так же, как и люди; плавание обещает сойти благополучно, невзирая на грозящие задержки»[11].

Мы повстречали пак ближе к северу, чем все остальные суда. Что такое пак? По самым общим определениям, в этом районе пак – это морской лед, образующийся зимой в бассейне моря Росса и гонимый южными ветрами на север. Но, как мы увидим, в этом регионе образуется лед самых разнообразных видов. Как правило, большое покрывало льда опускается на моря, окаймляющие Антарктический континент, осенью; зимой и весной оно наращивает толщину, а летом, когда температура воздуха повышается, взламывается. Так ведет себя лед, возникающий в нормальные сезоны у берегов залива Мак-Мёрдо и тянущийся до подножий Западных гор на Земле Виктории. В закрытых бухтах, однако, подобный лед сохраняется иногда в течение двух лет и даже дольше, все время утолщаясь, пока какое-нибудь исключительно сильное воздействие не заставит его вскрыться. Такие льды мы наблюдали, в частности, между мысом Хат и Барьером. Но есть и такие водные пространства, которые никогда не замерзают надолго. Мыс Крозир, например, где зимой гнездятся императорские пингвины, принадлежит к самым ветреным местам на земном шаре. В июле, насколько мы могли различить в темноте с высоты 270 метров, его окружал сплошной лед. За несколько дней штормовой ветер его полностью разогнал и открыл нашим взорам черное море.

Я полагаю – и опыт подтвердил мою правоту, – что если в начале зимы, в некий критический период, лед не достигает достаточной толщины, а следовательно и прочности, то скорее всего море весь остаток года останется открытым. Это не значит, что лед вовсе не будет образовываться. Море замерзает с такой быстротой, а воздух так холоден, что стоит ветру хоть на минуту затихнуть, как поверхность моря, словно по волшебству, затягивается тонкой пленкой льда. Но, будь она толщиною хоть в доли сантиметра, хоть в тридцать, ее все равно взламывает следующий же шторм или украдкой уносит отлив в сизигию.[38] Такие явления мы наблюдали у самого нашего порога всю последнюю зиму пребывания в Антарктике, и в результате необузданная ярость ветров была ужасной.

Гонимые ветром льдины толщиною от нескольких сантиметров до шести метров присоединяются к полосе льдов, называемых паковыми. Скотт, по-видимому, полагал, что море Росса замерзает целиком. Я в этом не убежден. Думаю, я единственный из оставшихся в живых, кто видел море Росса свободным ото льда в середине зимы. Было это во время зимнего путешествия, когда Уилсон, Боуэрс и я отправились за яйцами императорского пингвина. Но об этом позднее.