Самоходчики

Три города взяли, потом стоп-команда, и нас развернули вниз на юг, под 90 градусов. Зеленый свет, на штурм Берлина. Значит, мы все, 21 машина двинулись в направлении на северо-западный район Берлина. Туда подошли… штурм в разгаре, сущий ад. Берлин окружили, немцам деваться некуда, поэтому они стоят до последнего. Стреляло каждое окно, каждая щель. Ну, и мы тоже… палили по ним, по окнам-то. Потерялись во времени. Сколько раз пополняли боекомплект, уже не вспомнить. Много набили их.

Какие у Вас были потери в Берлинской операции?

Потерь среди экипажей и материальной части не было. Никаких. Ничего не потеряли, как была 21 машина, так и осталась.

Вы видели, как стреляют «фаустпатроном»?

Вот тебе такая хохма. По взятому немецкому городу идет колонна техники. Конники шебуршатся. Некоторые дома горят. Вдруг со второго этажа по самоходке бахнули «фаустом». Струя искр бьет по брусчатке и рикошетом уходит вверх. Наша кавалерия тут же спешивается, заскакивает в подъезд… Через некоторое время из окна второго этажа вылетает и шлепается на мостовую старуха-немка. Конники возвращаются и делятся впечатлениями. В общем, вроде бы мать какого-то офицера решила нам отомстить, да не попала. А что ты думаешь, они будут разбираться, кто стрелял? С этого окна был выстрел? С этого! Ну и все…

А так этих «фаустпатронов» по дороге куча валялась. Мы подбирали и тренировались на подбитом немецком танке. Здорово! Как настоящая ракета! Пробовали, так сказать…

Но моя 76-миллиметровая пушка все равно получше этого «фаустпатрона». Считай только один ствол три метра. А чем длиннее ствол, тем больше оборотов в этом стволе, и тем она сильней бьет. У нее убойная сила до 10 километров.

Когда в Берлине почувствовали, что уже все закончилось, что пришла Победа?

Пуляешь туда в центр, в дома. Вроде конца и края нет. Вдруг в два часа ночи командир батареи как закричит: «Немцы капитулировали, войне конец!» Все как заорут: «Ура! Ура!»

Не хотелось повоевать на 85-ке, 100-ке или на 152-й?

Видел их. Это уже серьезная техника, хорошие штуки. Обычно когда, например, где-то какая-то операция начинается, так тут полно всякой техники: самоходки и танки различные. Потому что они, должны против «тигров» и самоходных установок немцев работать. А мы как поддержка штанов. Подчищать за ними, бороться с пехотой.

В 45-м немецкая авиация против Вас не воевала?

Да не особо. Они в последнее время применяли такие контейнеры.

Летит, и этот контейнер бросает. Он, не долетая до земли несколько метров, лопается и из него сыплется «горох». Но, по-моему, эффективность была не очень-то. В нас они не попадали. Правда, один я раз я видел, как ездовой ехал на лошади и попал под такой «горох». И лошадь, и его убило. А мы быстро под самоходку, под днище.

Как у Вас карьера сложилась после войны?

По окончанию войны мы стояли недалеко от Берлина в Потсдаме. Потом, когда началась война с японцами, хотели нас туда бросить, но что-то отменили и направили в Белоруссию. Там я вел занятия. Командир дивизии посмотрел, предложил мне поехать в академию. Я отказался — «Нет, надоело мне. Считай, шесть годков дома не был. Домой хочу».

Германия 1945 г. У взорванного моста. Альбом Корнева.

В деревню приехал. Мама и папа дома. А батя-то был на фронте. И тоже в Берлине был. Вперед меня пришел домой. Не могли друг друга найти в Берлине. Разве найдешь в таком количестве людей? Миллионы!

Ты знаешь, я ведь расписался на рейхстаге. Меня механик с заряжающим подсадили. Написал — «Костромич, лейтенант Корнев». Там уже все было исписано, насилу найдешь местечко.

У вас сначала был 1816-й полк, а потом 888-й стал, так?

Да. Резерв Главного командования у Жукова — самое паршивое дело.

Как где туго — так тебя туда. Резерв есть резерв. Жукова мне так и не довелось увидеть. Только вот Константинова своего кавалерийского видел. Такой же, как и я, не особо дюжий, щупленький.

Забыл, в каком месяце… в общем, в оборону встали. А когда в обороне стоишь, обычно приводишь в порядок все: машины, оружие, подопечных. И вот он приезжает в наш полк. Прошел, поглядел. Машины все в порядке, стоят на стеллажах, как положено. И, конечно же, полез под машину, вынул платок… а днище-то никто не чистил. Вылезает: «Вот ваш, — говорит, — уход за техникой!» Командиру выговор, нам — по рогам, само собой. Началось — «А вы куда смотрите, офицеры? И надо же так допустить… в таком состоянии содержать технику».

Хорошо еще спирт не нашел в канистре. У нас, как бы тебе сказать, в запасе было всегда. Перед боем — милое дело. Со спиртом проблем не имели. То с другого раза останется, то спиртовой завод попадется…