Самолет на все времена

Голос второго тоже смутно знаком. Подойти ближе не получается, вообще сдвинуться с места невозможно. А из угла полутемного кабинета почти ничего не видно.

- Каков ваш радиус действия? Не нужно. Если вы пришли или прилетели сюда, значит, согласны работать.

- Я уже работаю. И не хочу, чтобы мне мешали.

- Координируете службы спасения? Предупреждаете о постановке мин? Я же не предлагаю вам слетать в Берлин. Я знаю, могли бы, уже слетали бы.

- Верно - не могу. Остановите расследование, сэр. Придумайте что-нибудь убедительное - секретную разработку, например.

- Что будет делать эта секретная разработка?

- То же, что и сейчас.

- Кстати, я вас не узнал.

- Меня теперь не узнают, сэр.

- Жена? - в хриплом голосе никакого сочувствия, только любопытство.

- Никто.

- Как это вас так?

- Случайно. Как обычно. Несвоевременные действия, непредвиденные последствия. Я не собирался бежать. Смысл война уже потеряла, а вот инерция осталась - и переломить ее не получилось. Чего я хотел - выйти из игры. Хоть в землю. А если удастся выжить - заняться чем-нибудь однозначно полезным. Надолго. И без выбора. Чтобы соблазнов не было. От сих и до сих.

- Вы получили, что хотели...

- Я получил, что хотел.

- Над Дюнкерком вы летали. Над Северным морем тоже. Это вы можете. Мы воссоздаем... министерство неджентльменской войны или министерство неограниченных неприятностей, как вы его, помнится, называли двадцать пять лет назад. В дополнение ко всему прочему вы будете возить людей, туда и обратно, и оборудование. Хоть в кабине, хоть в когтях - им все равно, лишь бы тихо и надежно. И принимать сообщения. За это вы станете самолетом-разведчиком Управления Специальных Операций. Уникальной разработкой. А что демаскировались тогда под Дюнкерком, так на эвакуацию было брошено все...

- Только до конца войны, сэр. И возить людей, а особенно - оборудование, я согласен только в свободное время и по предварительной договоренности. И, поверьте, не по своей... прихоти.

- В полночь карета превращается в тыкву?

- Я как-то попробовал уйти на покой, - еще раз усмехается человек в кресле... человек? - Точнее, заняться не своим делом...

- Не объясняйте, - кашляет премьер-министр, - я, что ли, не пробовал?

***

- Я вам завидую, - серьезно кивнул мистер Гамильтон. - Воображение у вас замечательное. Если бы мне снились такие сны, я бы давно уже проснулся знаменитым. А мопс наш Уинстон и правда использовал бы такое диво, не задумавшись. И напрочь позабыв, какими словами называл и какие приказы отдавал. Не так обстояли дела летом сорокового, чтобы старое поминать...Но вы же понимаете, что это годится только для книги?

- А по-моему, - ответил Энди, - все совершенно ясно.

Мистер Гамильтон сидел рядом с водителем, кресло его было отодвинуто назад, до упора, чтобы можно было вытянуть ногу. Энди к этому уже привык, и к ночным отлучкам, и к странному расписанию.