— Значит, по-твоему, я сам себя придумал и даже не помню об этом?
— Ну я же говорю — точнее, так объяснил мне доктор — это был подсознательный процесс. Когда он дошел до завершения, то просто выплеснулся в сознание. Скорее всего, однажды ты заснул одним человеком, а проснулся уже другим. Припомни, был два года назад какой-то случай, когда ты проснулся в каком-нибудь незнакомом отеле, не очень понимая, как ты сюда попал и что делал накануне? Но все, что было раньше, ты помнил вполне отчетливо, а потому не испугался?
— Да нет, конечно! Хотя… ммм… да, кажется, это было в позапрошлом году… еще до того, как я купил остров… я действительно очнулся в каком-то дешевом отеле с головной болью, а когда стал расспрашивать менеджера, как я здесь оказался, он сказал, что накануне вечером меня привез таксист, и я был сильно пьян. Что меня изрядно удивило, ибо вообще-то я пью очень умеренно, только чтобы ощутить букет… В конце концов я решил, что вместо хорошего вина мне подсунули какую-то контрафактную дрянь, и что надо бы подать в суд на тех, кто это сделал, но я решительно не мог вспомнить никаких деталей. Но я действительно был пьян! Не скажешь же ты, что и менеджер был в сговоре с моим подсознанием?
— Видимо, твое подсознание понимало… насколько, конечно, термин «понимать» применим к подсознанию… ну, то есть, ты понимаешь… Тьфу! — рассердилась Миранда. — Короче, для рождения новой личности надо было временно вырубить разум, и самый простой способ был — напиться. Что ты и сделал. Ну а что касается имени и чипа Мейера — об этом ты позаботился заранее. Ты ведь помнишь, как стал Харольдом Кэрриганом. Мартином Мейером ты стал точно так же — с криминальными познаниями Шварцмана это было несложно. Просто потом ты поверил, что был Мейером с рождения.
Я молчал. Возразить было нечего. Рука с пистолетом меж тем все же начала уставать. Но я продолжал целиться в Миранду.
А она, соответственно, в меня.
— Значит, вот откуда у меня умение стрелять, драться и по-спецназовски штурмовать стены, — сказал я наконец.
— Да. Перезапись не затрагивает рефлексы. Потому я и говорила, чтобы ты им доверял.
— И кулинарные вкусы тоже.
— Тут ты прав, я показала, что знаю о тебе больше, чем должна была. Но я надеялась хоть так пробудить у тебя воспоминания…
— Однако, дай я угадаю, асексуалом я, то есть Джон, не был.
— Половая сфера куда сильнее регулируется высшей нервной деятельностью, чем пищевая. Сказать по правде, — Миранда улыбнулась, — в постели ты был великолепен. Но это, конечно, не единственная причина, по которой я хочу тебя вернуть.
Я презрительно фыркнул.
— А целишься ты в меня тоже от большой любви?
— Я уже предлагала тебе опустить оружие.
— Опусти первая. Если твои слова — правда, тебе нет никакого резона в меня стрелять.
— Я опасаюсь, что, если я это сделаю, ты можешь сделать какую-нибудь глупость. Давай опустим одновременно.
— Нет. Мы еще не закончили разговор. Ты так хорошо все объясняешь — объясни заодно свое столь своевременное появление на моем острове. И почему ты появилась там одна, а не с бригадой коллег.
— Тут ты прав, — смутилась она. — Тебя действительно подставили. Но не я! Я бы ни за что не подставила собственного мужа!
— Шварцмана.
— Для меня ты всегда был и остаешься Джоном! И я всегда мечтала тебя вернуть! Я, кстати, выяснила правовые вопросы. После обратной перезаписи ты не понесешь ответственности за свои действия после первой процедуры. Юридически будет считаться, что весь этот период ты был невменяем.
— Большое спасибо. Всегда мечтал быть психом со справкой.
— Невменяемый — это не псих, а человек, который не может отвечать за свои действия… ты ведь даже имя свое забыл! Ну а мое начальство, конечно, тоже хотело тебя найти. Но по другим причинам.
— Ну еще бы!
— Но найти тебя не удавалось. Если бы ты развил бурную экономическую деятельность, появление нового миллиардера на рынке не прошло бы незамеченным…
— Ну, миллиарда там все же не было.
— С тем, что было, и способностями Шварцмана ты бы быстро его сколотил. Но ты не унаследовал в придачу к способностям и шварцмановский финансовый зуд. Тебя вполне устроило просто залечь на дно. Точнее, на свой остров. Мы этого не знали. И были ограничены законом в возможных средствах поиска. Альянзу, конечно, ничто не ограничивало, но она, как ты правильно сказал, тебя не искала, потому что понятия не имела, что искать надо именно тебя. Они знали, что финт, чуть не оставивший их без штанов, мог провернуть Шварцман, но знали и то, что Шварцман убит в перестрелке с полицией еще до этих событий. И вот кому-то в отделе пришла в голову гениальная, мать его, идея…
— Пустить Альянзу по моему следу, а самим уже пойти по следу Альянзы. В надежде в последний момент все-таки сцапать меня раньше, чем это сделают они.
— Да. Я понятия об этом не имела! Мне не говорили… Но потом Кайл все же проболтался. Ты и Кайла не помнишь?
— Нет.