Самооборона

Я ударил его ногой по руке, одновременно резко откидываясь назад и падая на спину. Удар достиг цели — мне тоже удалось выбить пистолет врага. Но метатель биты уже подбежал вплотную и прыгнул, намереваясь приземлиться обоими ботинками мне на лицо. Я успел перекатиться по асфальту (это и в самом деле был асфальт — тротуары здесь, очевидно, не меняли с нефтяных времен) и подхватил то оружие, что оказалось ближе всего — это была бита. Прокрутившись на спине (моя рубашка была, естественно, нервущейся, а вот кожа очень даже чувствовала сквозь нее шершавый асфальт), я со всей силы вмазал битой по голени пытавшейся меня пнуть ноги. Раздался вопль; однако главарю с другой стороны все же удалось достать меня ногой по ребрам. Выпустив биту — интуитивно я понял, что он отскочит прежде, чем я успею замахнуться — я поймал его ногу в воздухе обеими руками и резко дернул, одновременно выкручивая. Главарь грохнулся наземь, чувствительно приложившись головой об асфальт. Я вновь откатился в сторону — черт, где же пистолеты? — одновременно пытаясь понять, как там дела у Миранды. Насколько я успел заметить, она на протяжении этих нескольких секунд прикрывалась своим «пленником», уже выронившим нож, от двух других бандитов, но теперь решила перейти к активной обороне и резко боднула его головой в лицо. Тот обмяк и повалился, обливаясь кровью из сломанного носа; следить за дальнейшим развитием событий мне было некогда, ибо я, наконец, увидел, куда упал один из пистолетов — в полумраке я не разобрал, чей именно, да это было и неважно. Я метнулся к нему — и почти успел, но один из еще остававшихся на ногах парней все же выбил его ногой у меня из-под носа. Я вскочил на ноги, готовый прыгнуть на него и помешать ему бежать за оружием; он, очевидно, понял, что я свалю его прежде, чем он успеет подхватить пистолет, и, развернувшись, бросился на меня. Я нырнул под его руку с ножом, поймал ее в захват и рывком выкрутил за спину. Парень взвыл, выгибаясь и вынужденно разжимая пальцы. Но в тот же миг боковым зрением я заметил кинувшегося ко мне любителя нунчаков, хотя Миранда, в руке у которой уже был нож, и пыталась ему помешать. Я никак не успевал закрыться от новой угрозы тем типом, которому заламывал руку, и вынужден был его выпустить. Правая рука парня была выведена из строя, но он попытался ударить Миранду кастетом на левой. Это была плохая идея: метнувшийся навстречу нож располосовал его предплечье. В следующий миг Миранда, помня, очевидно, о своем нежелании плодить трупы, врезала ему левой под дых, а когда парень согнулся, довершила дело, саданув его сверху вниз локтем правой в основание черепа. Мне же в это время приходилось танцевать сложный танец, уворачиваясь от нунчаков; я уже видел, где лежат оба пистолета, но не мог прорваться ни к одному из них. Но я знал то, чего не знал мой противник — а именно, что в сумке, оставшейся валяться на тротуаре, находится еще один. Пара прыжков — и я оказался возле сумки, подцепил ее ногой за лямку, подбросил и поймал в воздухе. Тем временем Миранда, разобравшаяся со своим последним врагом, уже бежала к ближайшему пистолету — но туда же полз и один из заваленных нами бандитов, кажется, тот, которого я угостил его собственной битой. На сей раз у Миранды не осталось другого выхода, кроме как отшвырнуть ногой оружие подальше — но тот парень изловчился схватить ее за ногу и повалить на землю. Они сцепились; я в тот же миг наставил ствол на бандита с нунчаками. «Бросай!» — рявкнул я. Тот с перекошенной от злобы рожей все же повиновался. Но я слишком поздно почувствовал движение сзади, и в ту же секунду удушающий захват локтем захлестнул мою шею. Черт, главарь все-таки очухался! Большинство людей, когда их душат, пытаются разжать руки врага или, скажем, оторвать от себя удавку; подобная пассивная тактика — верх глупости. Спастись можно, только атакуя в ответ — на это у вас есть минута-другая, прежде чем вы начнете терять сознание. Я ткнул пальцами левой руки назад, надеясь попасть главарю в глаз, но, к сожалению, лишь поцарапал его щеку. Тем временем лишившийся любимой игрушки нунчакомахатель, воспользовавшись моментом, вцепился обеими руками в мою руку с пистолетом, пытаясь его вырвать и не забывая направлять ствол в сторону от себя. Ну что ж, раз эти двое создали мне точки опоры, грех не воспользоваться! Я оттолкнулся обеими ногами, качнувшись назад и опираясь на правую руку, а затем ударил того, что спереди, ногами в грудь. А чтобы ему легче летелось, в последний момент все же выпустил оружие, за которое он цеплялся. Парень рухнул на спину — не исключено, что с трещинами в паре ребер, зато с пистолетом в руке (который он, правда, держал за ствол). Я вновь приземлился на ноги благодаря душившему меня главарю, который не дал мне упасть, и отблагодарил его за это, бросив через себя. Он приземлился как раз на своего сообщника, который уже перехватил пистолет, как надо, и без всяких колебаний жал на спуск — но оружие не стреляло. Оставив этих двоих барахтаться друг на друге, я бросился бежать к одному из оставшихся на земле пистолетов. Теперь оба «ствола» были отфутболены на несколько ярдов от первоначального места драки, и все зависело от того, успею ли я вооружиться прежде, чем любитель нунчаков сообразит, в чем дело. А дело было, разумеется, в том, что за долю секунды до того, как позволить ему завладеть оружием, я взвел предохранитель. Но мозгами он работал явно хуже, чем нунчаками, и потому отбросил пистолет, решив, должно быть, что там заело патрон или возникла еще какая неисправность, и вновь схватился за свое излюбленное оружие. «Дай сюда, дебил!» — рявкнул на него главарь, тоже еще не поднявшийся с земли, но я уже целился в них обоих. Краем глаза я заметил, как Миранда, сидя верхом на своем противнике, лупит его сверху вниз кулаком в челюсть, словно копер, вбивающий сваи. «У него пушка!» — взвизгнул нунчаковладелец и вскочил на ноги с явным намерением удирать. В это время Миранда, бросив поверженного врага, сделала спринтерский рывок ко второму пистолету. «Рвем когти!» — оценил ситуацию главарь, который тоже уже был на ногах, но явно не успел бы ей помешать — тем более что, нагнись он к брошенному сообщником пистолету, я пристрелил бы его, не задумываясь. Двое бандитов бросились наутек в разные стороны, даже не попытавшись запрыгнуть в свою машину. Еще трое остались лежать; один из них стонал и слабо шевелился, двое, вероятно, были без сознания.