Самооборона

Как мы ни торопились, первые двое посторонних подошли к остановке прежде, чем Миранда успела спрятать свой детектор; в принципе издали они могли заметить и понять, чем мы занимаемся. Впрочем, они, кажется, более интересовались друг другом, чем происходящим вокруг; это были две женщины, по виду — типичные офисные работницы и, скорее всего, лесбиянки. Хотя у нас, в отличие от Союза, гомосексуалисты обоего пола не выпячивают всем напоказ свою ориентацию, подчеркивая ее специальными значками и предметами одежды (в большинстве южных штатов ношение подобной атрибутики и вовсе приравнивается законом к непристойному поведению в общественном месте, правда, Флорида тут как раз исключение), эти двое, судя по взглядам и интонациям, едва ли были просто коллегами, беседующими по дороге домой. Миранда, однако, посмотрела на них недоверчиво и не упускала из виду позже, когда мы, вместе с другими подтянувшимися пассажирами, ехали в автобусе; однако парочка сошла через две остановки, ни разу не взглянув в нашу сторону и окончательно развеяв подозрения.

— Итак, твой вердикт? — спросила, наконец, Миранда, когда мы добрались до своей квартиры.

— Через Фонд прокачиваются крупные суммы, в этом нет никаких сомнений. Механизмы используются разные — тут и специфика, связанная с благотворительностью, о которой я уже говорил, и кредиты фирмам, которые потом оказываются банкротами, и манипуляции со страховкой, когда получателем страховой премии оказывается де факто дочерняя компания страхователя — причем эти варианты могут сочетаться, скажем, страхуется некий коммерческий риск, и деньги, таким образом, сперва берутся в кредит, затем вкачиваются в подставную фирму-банкрот, а потом возвращаются через страховку, и баланс Фонда оказывается чистым, а на самом деле таким образом просто легализуются части одной крупной суммы… есть и более сложные схемы с взаимным кредитованием по цепочке, игрой в поддавки на фондовом рынке и так далее. Но. Я говорю об этом так уверенно лишь потому, что примерно представляю себе, что можно прокрутить в тех или иных начальных условиях для получения определенного результата и вижу, что этот результат был получен. Однако юридически доказать, что он был получен именно таким путем, а не в результате стечения обстоятельств, практически невозможно, если только участники игры не сознаются сами. Простая аналогия: богатый дядюшка с больным сердцем умирает от инфаркта поздно вечером в обществе своего племянника-наследника. Следов яда нет, «скорая» была вызвана своевременно — наследник чист. А то, что он во мраке подкрался к дядюшке сзади и заорал ему нечто жуткое прямо в ухо — кто же это докажет?

— То есть государственные аудиторы, проводившие проверки в Фонде, ни при чем?

— Ну, вполне возможно, что кого-то из них и подмазали, чтобы они не рылись в некоторых примечательных совпадениях, но это опять-таки не докажешь. Формально они честно исполнили свои обязанности.

— Ясно. Ну а если мы поведем финансовую атаку на Фонд? Точнее говоря, на входящие в него компании. Какие у нас для этого возможности, с учетом твоих капиталов?

— Ограниченные, — усмехнулся я. — Это не «Старгайд» и даже не «Краун». Я все-таки увел не все деньги Альянзы, и к тому же за два года они неплохо поправили свои дела. Даже если я выложусь до последнего цента, разорить их я не смогу. Особенно учитывая, с кем мы имеем дело. Им ничего не стоит получить крупные средства в кратчайшие сроки. Вплоть до банальных ограблений банков.

— Я понимаю. Но напугать их мы можем? Создать иллюзию полномасштабной и реальной угрозы их бизнесу, как минимум — его легальной части.

— Ах вот ты что имеешь в виду. Стало быть, скрытная фаза операции закончилась?

— После нашего визита в Фонд — видимо, да. Пока, конечно, у них нет уверенности, что под них копают…

— Но ты хочешь создать таковую, чтобы заставить их дергаться и суетиться.

— Именно.

— И нас просто грохнут.

— Конечно — если дознаются, что это мы. Но в том-то и дело, чтобы создать у них ощущение могущественной угрозы, исходящей непонятно откуда. Нас после сегодняшнего визита, конечно, заприметили, но им и в голову не придет считать двух никому не известных человек, не побоявшихся явиться к ним лично, своими главными врагами. Мы в их представлении — просто пешки этой неведомой силы.

— Пешки обычно слетают с доски первыми.

— Или проходят в ферзи. Ладно, не будем углубляться в аналогии. Естественно, опасность для нас есть, если мы подставимся. Но им будет не так просто найти нас, чисто физически. Полагаю, в Майами мы не задержимся.

— Переберемся во Фриско?

— Схватываешь на лету. Так что реально мы можем им сделать?

— Ну, как я уже говорил, компании Фонда достаточно устойчивы против враждебных действий напрямую. Но сегодня я нарыл сведения об их партнерах, а там уже не все так однозначно. Атакуя партнеров, можно создать головную боль компаниям Фонда, во всяком случае, легальной составляющей их бизнеса. Но только головную боль, а не рак мозга.