Самооборона

— Гос-споди, как же бесят эти идиоты, — проворчал я. — Я в детстве еще застал всю эту байду вокруг глобального потепления. Не то что такие вот уличные крикуны — солидные люди об этом вещали, международные договоры подписывались, миллиарды вбухивались в борьбу с этой суперужасной угрозой! Что самое смешное — как раз в эту пору, в конце нулевых — начале десятых, выдалось несколько исключительно холодных сезонов, когда в Британии и даже в Италии летом выпадал снег, а зимой во многих европейских странах доходило до минус тридцати и хуже, в северных штатах США — я не имею в виду Аляску — бывало и минус пятьдесят[29], да и здесь в Калифорнии случались снежные заносы. Но это никого не смущало — деятели этих самых стран принимали все новые программы борьбы с потеплением! Лучше бы они с букой под кроватью боролись, все вреда меньше было бы. Потом, конечно, со всеми этими кризисами и войнами всем стало не до этого. А как более-менее очухались, выяснилось, что проблема решилась сама собой, а точнее, ее никогда и не было. По сравнению с такой аферой по отъему денег в планетарном масштабе все эти Альянзы — просто мелкие карманники. И вот, пожалуйста — потеплением уже никого не купишь, так новую сказочку придумали…

Пока я возмущался, патлатый вплотную приблизился к нашей машине и начал стучаться в стекло со стороны Миранды, которое было приспущено лишь на дюйм. К моему удивлению, она опустила стекло, и вовсе не затем, чтобы сказать идиоту все, что он заслуживал. Сделав быстрый успокаивающий жест в мою сторону, она, напротив, произнесла:

— Да, вы правы. Меня с моим другом тоже очень волнует глобальное похолодание. Правительство идет на поводу у корпораций и никогда не скажет людям правду, поэтому это должны делать мы, простые американцы!

Патлатый просиял лицом и вручил ей красочную листовку, отпечатанную крупным шрифтом (я уже давно заметил, что важность и достоверность информации обратно пропорциональна величине шрифта, которым она напечатана), тут же поведав, что еще у него есть брошюры всего по пять долларов и…

— Дайте нам побольше листовок, — перебила Миранда, игнорируя эти прозрачные намеки. — Мы раздадим их всем нашим друзьям и знакомым.

Патлатый радостно всучил ей целую стопку и хотел было вновь вернуться к теме платных агитматериалов, но тут машины впереди, наконец, тронулись, и мы поехали следом за ними, оставив борца за углекислый газ дожидаться следующих жертв.

— Ну и зачем нам этот мусор? — мрачно осведомился я.

— Я прикинула по картинке несколько мест, куда можно повесить камеру. Она совсем крохотная, не зная — ни за что не заметишь, и все-таки люди, шляющиеся без дела возле охраняемых ворот и что-то там такое делающие у дерева напротив могут вызвать подозрение. А мы уже могли убедиться, что те, кто нас интересует, достаточно подозрительны. Совсем другое дело — если это общественные активисты, лепящие свои прокламации. А что в парочке этих прокламаций будет по малюсенькой дырочке как раз под размер микрообъектива, так кто же об этом догадается?

Миранда вынула из кармана маленький футляр и, приоткрыв его, продемонстрировала мне содержимое. Внутри в мягких бархатных углублениях лежали десять крохотных темных, почти плоских таблеточек — это и были камеры. Да уж, никогда не знаешь, что может понадобиться девушке в дороге…

— Насколько хватает аккумулятора? — поинтересовался я.

— Без подзарядки от нескольких часов до пары суток, в зависимости от того, как часто приходится вести передачу. Но они подзаряжаются от света и ИК-излучения.

В конце концов, постояв по дороге в пробках еще в паре мест, но больше не встретив никого примечательного, мы въехали на западный Бродвей с улицы Дивисадеро и оказались и впрямь на зеленой, по-провинциальному уютной улочке, мало напоминающей одну из главных артерий города с двухмиллионным населением. Доезжать до ее конца мы не стали, приткнувшись на обочине меж двух других машин, которые здесь запросто оставляли вдоль дороги, а не загоняли ни на какие подземные паркинги. Прежде, чем мы вышли, Миранда вновь занялась нашим гримом и, кажется, за те сорок минут, что ушли у нее на это занятие, мимо нас проехала лишь одна машина. Разумеется, дальше к востоку, как показывала карта, и дома были выше, и движение оживленней.

Наконец мы выбрались наружу, одетые столь же легкомысленно, как и при посещении Магды Пэйн — что было кстати, ибо, хотя день уже клонился к вечеру, солнце жарило практически по-полуденному. Миранда несла пачку листовок, а я — маленький тюбик суперклея. Мы специально приобрели по дороге его, а не нанолипучку, которая легко отделяется, если потянуть под определенным углом. Приклеенное же суперклеем замучаешься отдирать. Две камеры уже были прилеплены к обратной стороне двух прокламаций; дырки под объектив были проткнуты в жирных точках под восклицательными знаками и выглядели незаметно, даже если смотреть вблизи.

— Ты и в самом деле хочешь оклеить этой дрянью всю улицу? — неприязненно осведомился я.