Самооборона

Грузовик вырывается из-за угла. Мы видим это с третьей камеры, которая должна показать нам столкновение. Жуть, когда на тебя несется такая махина — даже когда наблюдаешь это из безопасного места! Водитель «ниссана» все же успевает среагировать, он тормозит и пытается вывернуть вправо (там в этот миг свободно), но то же самое делает и тот тип, что почти поравнялся с ним слева (марку его машины я так и не успел разглядеть, видел только, что она зеленая) — в результате он резко бьет «ниссан» в левую заднюю дверь, частично разворачивая его в обратную сторону. И тут же грузовик всей своей массой врубается слева в нос и переднюю дверь «ниссана», а зеленый, в свою очередь, левым передним углом врезается в грузовик. Грохот, лязг, брызги стекла, отчаянный визг тормозов едущих следом машин…

Мы все еще выжидаем, чтобы наше появление на месте аварии не выглядело слишком уж подозрительно мгновенным. Я вижу, что еще один водитель из ехавших сзади не справился с управлением, его машину выносит на противоположную сторону улицы, и он на полной скорости врезается в столб. Тот самый, на котором сразу две камеры — и бо́льшая из них, муниципальная, падает ему на вздыбившийся гармошкой капот и летит в салон через разбитое лобовое стекло. Нашу, крохотную, тоже сбрасывает ударом, и теперь в нее мы можем наблюдать лишь небо, но она нам больше не нужна. Остальным машинам удается вовремя затормозить или объехать место аварии — скорее всего, это заслуга их компов. Жаль, что у нас нет вида сверху — мы ведь могли лепить камеры лишь на высоте собственного роста. Но, кажется, больше всего пострадала зеленая машина: ее переднюю часть фактически сплющило между грузовиком и бронированным «ниссаном», наполовину развернутым ударом. Впрочем, наиболее пострадавшая машина еще не значит наиболее пострадавший водитель. Когда корпус сминается, он амортизирует удар. А вот практически не мнущийся бронированный корпус передает своим пассажирам удар по полной. Конечно, сработали подушки безопасности, но от бокового удара они защищают слабо…

Ладно. Пора.

Воя и сверкая огнями, мы подкатили к месту аварии сбоку, из улицы, противоположной той, откуда выехал грузовик. Я подал машину задом к «ниссану», чуть ли не растолкав нескольких человек, выбравшихся из остановившихся машин не то поглазеть, не то помочь (пока, впрочем, действенной помощи от них заметно не было), и выключил сирену. Тут же в кабину, несмотря даже на закрытые окна, ворвались два звука — непрерывно звучал зажатый гудок и почти столь же монотонно, на одной ноте орал мужчина. Мы выпустили через задние двери наших роботов, уже приведенных в полную боевую готовность, и выскочили следом сами. Сразу же я понял, что оба звука не имеют отношения к нашим клиентам. Гудела машина, врезавшаяся в столб, а точнее, женщина в кабине, навалившаяся на вмятый в салон руль; похоже, ее подушка безопасности почему-то не сработала. Лица ее я не видел, только свисающие над рулем длинные волосы; признаков жизни она не подавала. Кричал же водитель зеленой машины (теперь по знаку на багажнике я понял, что это «мазда»). Он выжил, когда его машину сплющило с двух сторон, однако при этом ему, похоже, сломало и защемило ногу. Люди, толпившиеся вокруг, вразнобой заголосили при нашем появлении, но из них, кажется, никто не был ранен.

— Тихо все! — рявкнул я сквозь маску (еще во времена моего детства эти маски были простыми тканевыми повязками, сейчас же — целая многослойная конструкция с нанотехнологическими наворотами, блокирующими не только инфекцию, но и целую кучу вредоносных веществ, в общем, почти что замена противогаза; но купленное в секс-шопе было, конечно, лишь тряпочной имитацией). — Видите, бригада уже прибыла. Отойдите, вы мешаете оказывать помощь!

Миранда тем временем уже отдала команду роботам резать корпус «ниссана» с правой, свободной стороны. Двери, естественно, оказались заблокированы (и наверняка, учитывая специфику машины — по всему периметру, а не только в районе ручки), и мы по-прежнему не знали, что делается внутри, за затемненными бронированными стеклами, выдержавшими удар. Дико завизжали резаки, разбрызгивая снопы искр. Когда водитель «мазды» понял, что эти резаки освобождают не его, его крик обрел членораздельность:

— Эй, вы! Какого хрена?! Вытащите меня отсюда! Вы должны меня вытащить! У меня ноги сломаны! (Не знаю, был ли он прав, употребляя множественное число.) Да мать же вашу, как больно!

— Успокойтесь, сэр, — строго сказал я. — Вам тоже окажут помощь, но сначала мы должны вытащить людей из этой машины.

— Да какого же хрена! Там и живых нет! А есть, так сами вылезут! Вы должны немедленно заняться мной! Я вас, на хрен, по судам затаскаю!

— Можешь ему что-нибудь вколоть? — негромко спросил я Миранду, пока маздовладелец продолжал разоряться.

— Да, сильное обезболивающее и успокоительное.

— Давай. Сейчас вам помогут, сэр, не волнуйтесь!