Самописец грядущего

Счет времени, и в общем расстояния, я подрастерял, я с трудом выворачивал губы чтобы дышать более комфортно, три, два… полтора… метры тянулись крайне долго, но дрон оставался в ослабевшей кисти. Коснувшись наружной кнопки открывающей главный проход, я почувствовал, как уровень воды поднялся до верхней губы, это была последняя капля, я вздохнул настолько, сколько мне позволили легкие. Наружная дверь шлюза приоткрылась, вперёд себя я просунул самописец, "и зачем я тебя не бросил там"– спросил его, мысленно я, толкая дрон вперед. Влез он как я и предполагал идеально, глазомер работал ровно. Я уже не дышал секунд как двадцать, проплыв весь шлюз, я нажал на очередную кнопку, вход в само судно. Даже десять секунд тянулись бесконечно, дверь отворилась, я небрежно протолкнул агрегат, ввиду того что я открыл входной люк, в главном зале должна была прозвучать оповестительная пищалка, оставалось лишь мучиться в ожидании чертовых семи минут, чтобы люк сгенерировал силовое поле, лишь тогда возможно снимать скафандр, ибо радиация. Конечно, осознание удушья гораздо страшнее любых рентгенов и альфа лучей, я забил болт на все предосторожности, дёрнул тумблер шлема, никакого отклика, ещё раз, по всей вероятности у костюма есть привязка к определенному месту и ситуации, я разгневался нынешним технологиям, но молча, ведь шлем был заполнен водой, даже плечи намокли. Пока я анализировал положение, в багажном отделении началась санитарная обработка, чуть- чуть обрадовался, но держать воздух внутри себя становилось все сложнее, а я был слишком упрям, чтобы помереть. В край потеряв терпение, я нашел силы чтобы сорвать с брюха трос, и двинулся к кронштейну для скафандров, взяв размах, я стал колотить визором шлема по стальной конструкции, печалила невесомость, размах чисто физически глушился и не получалось нанести порядочный урон толстому стеклу. Мои старания были тщетными, последний удар головой принес визору небольшую трещину. Наступало кислородное голодание, в глазах темнело… Я упал… "прости мам"– промелькнуло в моей голове.

Комната осветилась неопределённым цветом… несколько сильных рук подняли меня за подмышки… забытье… вода во рту… щелчок… шлем, будто с немыслимой силой подлетел к потолку, перед прозревшими глазами появились силуэты рук, размывающие водяной столб… воздух… выдох… вдох… забытье.

Пробудили меня приглушённые голоса, я лежал на своей койке, в комбинезоне.

– Э-к-х-всё это чушь собачья, такие риски, кто проверку делал, контрольные пробы? … сволочи. Полушёпотом говорил Станислав.

– Утечка в системе охлаждения, уму непостижимо, вот это посвящение в астронавты называется. Изумленно шептал Виктор.

– Мда. Более громко подтвердил Нико.

Я приподнялся, испуганно глядя на собравшуюся конференцию.

– О, очнулся, да лежи ты, чуть кони не двинул, как чувствуешь себя? Обратив на меня внимание, высказался Нико.

– Кхм, дышать больно, а так в норме всё. Манкировал я откашливаясь.

– Ты кашляй больше, прочисти легкие, ты слышал о чем мы говорили? Отвечал теперь Станислав.

– Ну, вроде, так это система охлаждения такую дилемму выдала? Утвердительно спросил я, надувая губы.

– Да, она самая, ты это Арис, прости что так вышло, ни кто не думал… Начал извинительную тираду Нико, от лица всей группы.

Я остановил его взмахом руки.

– Нико прекрати, не стоит, я же сюда не отлеживаться приехал… бывает, жив, и это самое главное. Приподнимаясь, урезонивал его Я.

– Ладно команда, по местам. Устыдившись своей сентиментальности, резко, сменил свой тон Нико.

Дальнейшая жизнь нашего судна, текла своим чередом, команда работала, как прежде проводила исследования, а я лишь выполнял мелкие поручения, ибо по словам Нико, я теперь имею право особо не утруждать себя работой, и мне сполна хватило дебютного выхода в открытый космос. Если посчитать в общем, то на корабле мы уже находились около двадцати с лишним дней, в течение оных, ничего не происходило примечательного, в отличие от первой недели моего поступления в ряды астронавтов. Взамен на удушение, в период этого же самого месяца с копейками, Я знакомился с оборудованием, кстати о воде, в нашем корабле удивительная система циркуляции жидкости, в общем, наши мочевые испражнения, проходят через сотни разносоставных, серебряных фильтров, выдавая на выходе чистую воду, вообще как выразился Нико, отчасти даже с пренебрежением, коллектив все же гнушается использовать эту систему, ибо выглядит и функционирует она не эстетично, коллектив все же отдает предпочтение воде с земли, или на край конденсированной воде из воздуха. Как оказалось, ввиду многих причин, тот самый самописец, из-за которого я рисковал своей шкурой, до сих пор никто не расшифровывал, он продолжает самозабвенно лежать в багажном отделении.