Самопревосхождение

– Да, она умела быть по-светски неотразимой и обворожительной, если хотела, разумеется. Не зря ведь её воспитывала самая настоящая «Смолянка». Но! – она подняла выразительно ладонь вверх. – Заметить, что у неё на душе на самом деле, не смог бы никто, так что не комплексуй понапрасну, – бодро закончила Ася и снова прямо и твёрдо посмотрела мне в глаза. Я отвернулся.

– Я хочу, – ясно произнесла она, – сделать тебе важное предложение. – Она помолчала. – Начни писать книгу.

– О чём? – машинально откликнулся я, погружённый в свои воспоминания.

– О самопревосхождении, конечно.

Сначала я даже не понял, правильно ли её расслышал, потом не поверил тому, что услышал, потом – вскочил, замахал руками и, кажется, забыл о своей неловкости:

– Это невозможно! Ты соображаешь, что говоришь? Да я ничего в жизни не писал, кроме SMS и пояснений к компьютерным программам!

– Это неважно. Послушай меня. Послушай! – повторяла она, потому что я бегал по комнате, отчаянно жестикулируя и произнося какие-то междометия.

– Ты так разволновался, будто сам думал об этом, но не решался признаться.

Ася уже откровенно насмешливо смотрела на меня, сложив руки у груди.

 У тебя разыгралось воображение, – буркнул я.

– Воображение здесь не при чём. – Ася спокойно наблюдала за моими передвижениями, пока я не остановился и произнёс:

– Закроем тему.

– Не вопрос. Только это не моё предложение, вернее, не только моё, а ещё и Сонечкино.

– Софья Алексеевна… так пожелала? Но зачем?

Ася стала отчётливо произносить фразы, делая ударения в определённых местах:

– Она сказала, у тебя сейчас довольно редкое сочетание состояний: взволнованной готовности и искренней восприимчивости. К тому же, нервы напряжены из-за кризиса, ты не равнодушен, в том числе, и  к новому знанию, поэтому быстро движешься, поглощаешь, перерабатываешь информацию…

– У тебя получается, я её съедаю…

– Очень остроумно. Продолжим? Так что, описывая то, что думаешь и чувствуешь, step by step, уже в процессе написания ты сможешь, ко всеобщему удовлетворению всех участников, решить все ваши проблемы, а потом, если всё будет идти правильно и хорошо, уже и сам начнёшь получать удовольствие от этого процесса… раздумий. Может быть, даже раньше. Сонечка часто повторяла: обретение истины возможно, когда есть искреннее чувство к самому знанию и открытость ему же. Я бы ещё от себя добавила, что и её саму забывать негоже, не только потому, что она такая прекрасная… – Она-то прекрасна, – вздохнул я.

– Без комментариев, рыцарь, – откликнулась Ася и продолжила, – а потому, что в ней сосредоточились нити, пучки мыслей, текстов, чувств, энергий, если ты понимаешь, что я хочу сказать. В общем, они тоже не должны пропасть. Да и долги надо отдавать, – прибавила она со значением.

Ася облегчённо выдохнула, как бы исполнив самую трудную часть необходимой работы, и откинулась в кресле, изучающе глядя на меня. Я молча отошёл к окну. На улице уже не было так серо и пасмурно, день разгорался, и чувствовалось, что скоро появится нежное мартовское солнце.

– Да кому это нужно? – наконец хмуро проговорил я.

– Согласна. Мало кому. Так ведь это не рыночный заказ, где важен спрос, сбыт, прибыль и прочее. А если всё-таки выражаться на этом языке, то получается – «штучный товар для малого круга знатоков». На самом деле речь вообще не идёт ни о какой выгоде или материальной цели, тем более не о так называемой «элите» в современно-гламурном издании. Их просто не существует в данном случае.

– Это никому не нужно, – тупо повторил я.

– Это нужно тебе – для осознания себя. Мне – для того же самого и для радости, что кто-то стал… немного лучше и добрее, скажем пока так.

– Почему же «добрее»? – не понял я и повернулся к Асе.

– Потому что это будет дар Сонечке в память о том, что не напрасно она… бисер рассыпала.

– Говори уж прямо, «метала»!

– Не буду. Это неправда, а Сонечка с детства приучила меня не лгать, и теперь я просто физически не могу это делать, у меня слова буквально застревают в горле.

Ася тихо посмеивалась, но при этом так трогательно смотрела и прикладывала палец к губам, что, действительно, стала похожа на маленькую девочку.

– А почему ты сама не хочешь написать? – с опозданием сообразил я и с интересом взглянул на Асю.

– Пробовала. Не получилось.

– И что же у нас выходит? – уже уверенно сопротивлялся я. —

У тебя, человека с гуманитарным образованием, как я понимаю…

– …несколькими дипломами высшего гуманитарного образования, – смеясь, вставила Ася.

– Ещё лучше! …человека, всю жизнь прожившего с Сонечкой, – не получилось, а у меня, технаря, который и знаком-то был с ней без году неделю, – получится? Да?

 Да. У тебя и для тебя сейчас открыты двери, так иногда бывает, – мило улыбнулась Ася.

– Скажи ещё «врата»…

– Можно и «врата». Кстати, они так же легко закрываются, как и открываются, если ты, например, поленишься и не купишь лотерейный билет.

– А это ещё что такое?

– Господи! Ты и этого не знаешь?

– Не знаю. Поэтому не могу и не хочу.