Самородок

Когда Берг узнал, что пограничники отследили самолёт, на котором Герхард прибыл на нашу землю, его чуть удар не хватил. Но особенно нехорошо он себя почувствовал, когда узнал, что его дядюшку в нашей разведке знают. А он думал, что у него есть в распоряжении год. Нет у него в распоряжении года и нет выбора!

– Людмила, ты действительно мне послана Богом. И я клянусь тебе, что никогда, ты слышишь, никогда не предам тебя. Как вовремя ты поехала в Москву! Нам с тобой предстоят очень серьёзные испытания. Я их предвижу.

– Однако как быть с Михаилом и Лёвой? Ты не имеешь права рассказать им о нашей будущей работе. А Герхард требовал их участия. В том, что они не примут игру Герхарда ни при каких обстоятельствах, я уверена. А открывать им всю правду, мы не имеем права.

– Я вообще не могу их вмешивать в это дело. Они не верят мне, и вмешивать их в эту политическую авантюру я не только не имею права, я не хочу.

– Но когда нас перебросят за границу, их судьба здесь будет ужасна. Они ответят за ваше общее преступление.

– О каком преступлении ты говоришь?

– О нелегальной добыче золота и самородке.

– Это самое трудное в их и моей ситуации, – Берг задумался. – Однако ты жёстко судишь. Ты знаешь, я поступил необдуманно. Но это было естественно до последней встречи с дядюшкой. Я как-то не относился к этому как к преступлению. Знал, конечно, что это рискованный шаг. Но не думал об ответственности. А сейчас нельзя идти на попятный.

– Мне кажется, их надо снабдить документами, помочь им укрыться, – сказала Людмила печально.

– У меня нет каналов. Сделать им документы я не могу. К тому же и с документами их быстро найдут. Меня постоянно мучит вопрос, кто это – «тётя Инга».

– Я думаю, что у неё есть возможность сделать им документы.

– А вдруг это в самом деле женщина? Как ты думаешь, Людмила?

– Если женщина, то кто?

– Ольга и Лида сразу отпадают. Эта шлюха Елена может быть? Но она бывает у нас только по субботам. Да и уж очень она легкомысленна. Ей доверять может только кретин. Девчонки? Мы их приглашаем. Но они тоже как-то на эту роль не очень годятся. А доктор Репнина в гости к нам ходит редко, ничем, кроме своей медицины, не интересуется.

– Вот видишь, могут передать привет Елена, Лина, Эльгена, доктор Репнина. Кроме того, нельзя исключать мужчин. Герхард мог специально назвать женское имя, чтобы отвести подозрение от мужчины, – сказала Людмила.

– Я больше не могу находиться в этой неизвестности. Не знаешь, откуда и что прилетит. Надо что-то предпринять.

– Нет. Нам не позволено самим предпринимать какие-либо рискованные шаги. Ты, Отто, должен вообще никак себя не проявлять. Даже если «тётя Инга» обнаружится, мы не должны рисковать. Только то, что потребует от нас дядюшка. Это требование самого Мамсурова.

– Знаешь, Люда, меня очень раздражает эта слепота и неизвестность. Надо придумать какой-то хитрый ход.

– Может быть, и придумаем. Но пока я не могу даже обратиться за разрешением и помощью в этом вопросе. Так что успокойся, друг, и дыши глубже, не волнуйся.

– Из всех перечисленных женщин резидентом я мог бы признать доктора Репнину.

Людмила вспомнила свой вояж в Москву и внутренне засмеялась.

– Давай не будем гадать. Пока резидент никак себя не проявил, нам тоже нельзя себя никак проявить. Спокойно. Ни одного шага, кроме самых простых и естественно необходимых.

– Я вижу, что Москва пошла тебе на пользу, – подвёл итог разговору Берг.

– Ты забываешь, что две недели меня готовили к будущей работе. Это очень мало, но очень полезно. Отто, ты понимаешь, что резидент не оставил без внимания мой отъезд в Москву. Он сообщил об этом Герхарду. За мной следили в Москве. Из-за этой слежки я должна была вести в Москве прямо-таки разгульный образ жизни.

– Как понять разгульный образ жизни?

– Так и понять. Ходила по театрам, приёмам, вечеринкам. Завела себе любовника.

Берг побледнел.

– Ты в самом деле завела себе любовника?

Людмила пристально и хитро поглядела на Отто.

– Да не бледней ты, Отто. Любовника мне назначили. Интересная история получается. Когда ты посадил меня на самолёт в Берелёхе, нас было несколько пассажиров. Один был военный. Ты обратил внимание?

– Нет. Я был очень расстроен. Смотрел только на тебя. Хотел наглядеться и запомнить каждую чёрточку. А что этот военный? Он ухаживал за тобой.

– В некотором смысле, да. Он мне помог перенести самолётную качку, трудности дороги. До Москвы мы летели вместе. Я была ему очень благодарна. Дала адрес и пригласила в гости.

– Он приходил и был твоим любовником?

Берг побледнел. У него задрожали руки.

– Да ты послушай до конца, Отто. В Москве я первой позвонила Марии. Мы встретились, и Мария сразу потащила меня в театр. Когда мы садились в машину, я неожиданно увидела его. Не успела рот открыть и позвать, он исчез. Я сразу насторожилась. Вспомнила твои наказы об осторожности.

– Я же тебе говорил, никого не приглашай.