Самородок

Гуляя по побережью во время активного торга между командой шхуны и местным населением – обменом пушнины на спирт, Бекер заметил в стороне чукчанку и решил подойти к ней. Он был поражён. У чукчанки были зелёные, а не черные, открытые, а не узкие щелочки глаза и прямой европейский нос с небольшой горбинкой. Высокие скулы не делали её лицо широким и плоским, как это обычно у чукчанок. Овал лица правильный, лицо смуглое и чистое. Словом, она была красавицей, и не только для здешних мест. Бекер заглянул в самую глубину её длинных зелёных глаз и улыбнулся. Чукчанка улыбнулась в ответ. Тёплая волна омыла его сердце.

– Кто ты, красавица? – невольно спросил он. Чукчанка его поняла и ответила также на английском языке:

– Меня звать Туар^[29], мой прадед – здешний шаман Армагиргын.

– А меня звать Гера, я приплыл на этой шхуне. Но торговля меня не интересует. Поэтому я просто гуляю по берегу.

Не сговариваясь, они пошли вместе вдоль берега и долго гуляли, сначала молча, но постепенно разговорились. Бекер получил свой первый урок чукотского языка. Туар немного знала английский язык. На побережье многие чукчи умели говорить по-английски. В конце девятнадцатого века побережье было в основном под американским влиянием, так как они были здесь долгое время фактическими хозяевами. Крейсерство русских военных судов, охранявших восточные границы, было отменено в 1861 году, как «слишком обременительное для бюджета Морского ведомства». Ближайшим русским поселением на побережье был пост Ново-Мариинск, нынешний Анадырь. Русского языка местное население практически не слышало.

Когда юный Бекер и Туар вернулись к стойбищу, торг кончился, моряки вернулись на судно. Над морем далеко слышались песни и пьяные крики. Это весёлая команда во главе с капитаном отмечала выгодную сделку.

– Как же ты попадёшь на шхуну? – обеспокоилась Туар.

– Туар, я не хочу плыть дальше. Если плыть, то только с тобой. Но сейчас на шхуне почти все пьяные. Девушке среди них опасно находиться.

– Что ты, Гера? Разве я могу покинуть своих родных, старшего атэ, эпэкэй?

– А я не могу покинуть тебя, ты цветок моей души. Если мы расстанемся, моя душа завянет, – ответил Бекер.

– Я уезжаю завтра. Мы со старым атэ приехали в гости.

– А где вы живёте?

– Мы не анкалин^[30], мы оленные чавчу, и наше стойбище в тундре. Там, где пасутся олени.

– Я не могу ехать с вами?

– Я должна поговорить с дедушкой. Если ты хочешь ехать с нами, то тебе придётся жить в яранге и стать охотником и пастухом оленей. Ты согласен? Кроме того, ты должен жениться на чукчанке. И за неё надо отработать её семье год или два.

Это было как раз то, что хотел Бекер. Ему надо было зацепиться в тундре. На время стать одним из них. Поэтому он как можно убедительнее сказал:

– Да, я согласен ехать за тобой в тундру. Это здоровая жизнь. Я не могу тебя потерять.

– Но ты должен знать, что мой старый атэ шаман. Он великий шаман. Он прожил на свете много лет. В молодости он жил в большом русском городе Питере и знает русский язык, он умеет говорить по-английски и умеет залезать в голову.

– Как это понять? Как понять, умеет залезать в голову?

– Он умеет узнавать, какие мысли у тебя в голове. Если у тебя мысли дурные, он сразу узнает. И потом он не любит тех, кто пьёт дурную веселящую воду.

– Ты видела, что я не пью дурной веселящей воды. И дома у меня нет любимой женщины, жены.

– Я могу взять тебя в свою ярангу, если ты хочешь стать моим мужем. Но для этого надо, чтобы мой дедушка шаман согласился. Тебе придётся отработать для моей семьи год или два, прежде чем мы поженимся.

– Веди меня к своему дедушке.

– Нет, Гера. Люди на твоей шхуне могут вернуться за тобой. Если тебя не найдут, они убьют всех жителей этого стойбища. Такое уже бывало. Таньги бывают опасны. Ты пока посиди на берегу и подожди их. Если хочешь остаться здесь, то когда придёт за тобой шлюпка, скажи им, что ты решил остаться. Вот тогда мы будем говорить со старшим атэ. А сейчас не ходи за мной.

Туар ушла. Бекер задумался. У этой девушки всё было необычно: и лицо, и умные мысли. Бекер не хотел возвращаться домой нищим. Не может быть, чтобы эта земля была пуста. К тому же геологическая экспедиция искала, где можно организовать прииск. Для этого золота должно быть столько, чтобы оправдать оборудование, дороги и жизнь приисковых рабочих. А он сам по себе. Тундра откроется ему. Пора переходить от побережья в глубину. И не ходить наугад. Здесь живут люди. Они кочуют. Значит, многое знают о своём крае.

Долго сидел Бекер на берегу, давно прекратились крики на шхуне. Он задремал. А когда проснулся, шхуна была далеко в море. Он поднялся на ноги и огляделся. Куда идти, он не знал. Просто пошёл по направлению к стойбищу. На душе было тревожно, но в то же время необычно легко. Он шёл навстречу своей новой жизни. И не заметил, как из дальней яранги вышла девушка. Это была Туар. Они поравнялись. Он опять заглянул в её глаза. Туар взяла его за руку.

– Пойдем к моему старшему атэ.

Армагиргын стоял около яранги, готовый к путешествию.