Самосбор. Бетонное сердце

Глава 7. Тайфун

Три цикла назад.

Ликвидационный отряд под командованием капитана Тайфуна направлялся на срочное задание. На промышленном этаже завода по производству гермодверей третий день шла забастовка рабочих. В оперативных данных говорилось, что они забаррикадировали оперативную секцию с ликвидационным отрядом быстрого реагирования. Бойцы пробовали сами пробиться через заграждения, но вооруженная пневмогвоздометами группа протестующих эффективно сдерживала немногочисленный отряд ликвидаторов. Группе Тайфуна предстояло арестовать зачинщиков, освободить застрявших бойцов и разогнать рабочих по местам.

– Мы на подходе, – доложил командованию Тайфун.

– Вас понял, – ответил голос по рации. – В случае неповиновения незамедлительно открыть огонь на поражение.

– Этого не понадобится, – встрял молодой старшина. – Как только увидят нас, сразу в штаны наделают.

– Будь внимателен, – осадил его лейтенант. – Они вооружены и уже три дня держат оборону.

– Странно, что командование так долго тянуло, – заметил старшина, – могли бы и раньше нас послать.

– Не наше дело, – ответил Тайфун. – В штабе виднее будет.

Двери лифта открылись, и бойцы вбежали в просторный зал, заполненный тесной толпой. Отряд выстроился в шеренгу и навел автоматы на людей. Толпа никак не реагировала на вооруженных военных, они молча расположились в центре цеха: кто-то сидел на полу, а кто-то на конвейерной ленте. Вид у рабочих был крайне жалкий. Впалые глаза отрешенно смотрели под ноги ликвидаторам. Многие обладали настолько болезненной худобой, что рабочая роба висела мешком на костлявых плечах. Люди были крайне истощены, некоторые даже с трудом могли поднимать руки. Сложно было поверить, что они способны оказать хоть какое-то сопротивление.

Тайфун опустил автомат перед собой, вышел вперед и обратился к собравшимся.

– Граждане рабочие, прекратите забастовку и возвращайтесь к своей работе! В противном случае будут применены карательные меры!

Бастующие осмотрели Тайфуна оценивающим взглядом и продолжили игнорировать бойцов. Капитан хотел повторить свой призыв, но на полуслове его перебил высокий худощавый мужик средних лет. Он вышел, покачиваясь, навстречу Тайфуну.

– Не рви глотку, вояка, – твердо заявил он. – Народ уже третью неделю паек не получает. А комендант мордой пухнет, в дверь не пролезает. Мы люди не гордые, все понимаем, как оно устроено, но жрать-то охота. Сил нет горбатиться у станка. Будет еда, мужики мигом вернутся к работе.

– Ты у них главный? – спросил капитан.

– Нет, я в революционеры не записывался. С младенчества служу идеалам партии. И мужики тоже, – протестующий подошел ближе к Тайфуну. – Пойми, командир, мы не хотим крови, – он обратил внимание, как капитан нервно сдавливает рукоять автомата. – Хочешь стрелять?

Суровое каменное лицо капитана безуспешно скрывало душевные смятения. Он знал, что бастующие не уйдут, им терять уже нечего. Либо быстрая смерть от пули, либо долгая и мучительная от голода.

– Делай как знаешь, – грустно сказал рабочий. – Главное, совесть прикрой погонами, чтоб спать не мешала.

Мужик развернулся, плюнул себе под ноги и шатаясь побрел в центр толпы.

– Ждем команды, капитан! – крикнул старшина.

Тайфун взял автомат на изготовку и снял с предохранителя.

– Отряд! Готовьсь! – скомандовал он.

Протестующие начали вставать на ноги. Кто-то едва мог двигаться и протягивал руки вверх, чтобы товарищи помогли подняться. Народ становился перед ликвидаторами плотной стеной, держась друг за друга.

– Целься! – продолжал дрожащим голосом Тайфун.

Еще одно слово, и на его руках будет кровь сотни мирных людей. Его долг – защищать граждан Гигахрущевки от смертельных опасностей, а не расстреливать их. Но он поклялся неукоснительно исполнять приказы командиров и начальников, служить партии и ее идеалам. Ослушаться приказа есть нарушить клятву офицера!

– Ог… – слова застряли в горле, он не мог закончить команду, просто не мог!

– Огонь! – заорал старшина.

Ряды протестующих таяли слой за слоем под плотной автоматной очередью. Стены и пол окрасились багровыми фонтанами крови. Люди, закрыв глаза, падали на липкий пол, не издавая ни звука. Тайфун, срывая голос, кричал отряду: «Прекратить огонь!». Но его слова терялись на фоне автоматных рыков. Тогда он стал одергивать бойцов, сбивая стволы вниз, пока не почувствовал мощный удар в затылок, отправивший его в нокаут.

Очнулся Тайфун в комнате допроса СБ. Тесное помещение три на три метра, голые бетонные стены с засохшими пятнами крови, а в центре на простеньком стуле восседал щуплый человек в штатском. Он медленно перелистывал толстую папку, обильно смачивая слюной костлявые пальцы.

– Плохи ваши дела, капитан, ой как плохи, – цокая языком, покачал головой особист. – Неповиновение приказам командования, подстрекательство к бунту в рядах военнослужащих, – перечислял он. – Даже не знаю, как вам помочь в такой ситуации.

– Там были мирные люди, они просто хотели есть, – не поднимая глаз, тихо прошептал Тайфун.