Самостоятельные люди. Исландский колокол

Шкипер спросил у Йоуна, что тот собирается делать теперь, когда они наконец прибыли на место. Йоун ответил только одним словом: «Копенгаген». Голландцы попытались объяснить ему жестами, что там ему отрубят голову. Йоун упал на колени и со слезами твердил имя датского короля, пытаясь втолковать голландцам, что хочет дойти до всемилостивейшего монарха и просить его о помиловании. Этого они не могли понять. Им понравился этот человек, и они думали взять его в новый рейс в Исландию. Они надеялись, что он выучит их язык и они сумеют использовать его как переводчика при своих сделках с исландцами. Но он упрямо стоял на своем.

Голландцы спросили его, убил ли он королевского палача. Йоун ответил: «Нет».

Тогда они решили, что он надул их. Они-то считали его врагом своего врага, датского короля, а теперь оказалось, что он хочет нанести визит этому разбойнику. Нашлись люди, которые предложили протащить Йоуна под килем судна или пропустить сквозь строй. В конце концов голландцы пригрозили снести ему голову, если он немедленно не уберется. Он поторопился сойти на берег и был очень доволен, что у него не отобрали штанов, куртки и деревянных башмаков.

Улицы в этом городе извивались подобно ходам, которые оставляют древоточцы в стволах деревьев. Дома, все с островерхими: крышами, тесно жались друг к другу. Коньки их напоминали горные пики. Люди кишмя кишели на улицах, словно черви в гнилом мясе. То и дело встречались лошади, впряженные в повозки. Поначалу Йоуну показалось, что все спешат, как на пожар. Особенно он дивился на здешних лошадей, так как после китов это были самые крупные животные, каких ему только довелось видеть.

В Голландии, может, и не все были господами, но все, как один, выглядели щеголями. Чуть ли не на каждом шагу попадались люди, которые, судя по их платью, были по меньшей мере окружными судьями. Повсюду виднелись парики, шляпы с перьями, испанские брыжи, датские башмаки и плащи, такие широкие, что одного вполне хватило бы, чтобы одеть едва ли не всех детей в Акранесе. Встречались здесь и столь важные особы, что ездили в великолепных покрытых лаком каретах, украшенных затейливой резьбой, с занавесками на окнах. По улицам прогуливались знатные матроны и изящные йомфру в богатых нарядах. На плечах у них были кружевные косынки, они носили широкополые шляпы, широкие, в складку, юбки и ботинки на высоких каблуках, с золотыми пряжками. Девицы жеманно приподнимали платье, слегка открывая ножку.

Йоун Хреггвидссон приехал в Голландию с одним серебряным далером в кармане. К вечеру он стал подыскивать себе ночлег. С наступлением сумерек улицы осветились фонарями, висевшими над дверьми некоторых домов. В узком переулке, где стояли старые покосившиеся дома, он заметил у ворот женщину с очень белым лицом. Она приветливо заговорила с Йоуном и стала расспрашивать его о новостях. Он поболтал с ней, и затем женщина предложила ему зайти к ней закусить. Чтобы попасть к ней, нужно было пройти через весь дом по узкому, выложенному плитами коридору и затем через двор, где у каждой двери сидели кошки, молча выгибавшие спины горбом и делавшие вид, что им нет никакого дела друг до друга.

Введя гостя в комнату, женщина пригласила его сесть на скамью, а затем устроилась рядом с ним и запустила руку ему в карман, где нащупала кошелек с далером. Это открытие нисколько не охладило ее. Она то и дело вытаскивала далер из его кармана и приговаривала, что это чудесная монета. Ему казалось, что эта женщина ни в чем не уступает самым красивым исландкам. К тому же она была очень любезна и обходительна и от нее исходил сильный запах мускуса. Йоун думал, что это, по крайней мере, жена пастора или местного пробста. Так как она тесно прижималась к нему, он решил, что она глуховата, и возвысил голос, стараясь объяснить, что очень голоден, но она приложила ему палец к губам, показывая, что нет никакой надобности кричать так громко. Затем она отправилась в кладовую, принесла оттуда жареную телятину, сыр, какой-то странный кисло-сладкий плод красного цвета и кувшин вина. Йоун подумал про себя, что никогда еще не пробовал таких яств. Женщина ела с ним за компанию. Потом они легли вместе. На корабле он плохо спал, потому что моряки заставляли его работать через силу, и теперь, после такого угощения, голова у него отяжелела. Вскоре он крепко заснул рядом с женщиной. А ночью явились двое грубых парней и принялись избивать Йоуна.

Когда он пришел в себя, они вытащили его из дома и выбросили, как куль, на мостовую. Так Йоун Хреггвидссон лишился своего далера.