Самоубийство по заказу

Сказала так, что никаких сомнений в ее намерениях уже не оставалось. Турецкий немедленно вспомнил фразу Севки Голованова о том, что проверять товар – совсем не значит – подпортить его. Оно-то так, но… Как пел любимый певец? «Если я чего решил, то выпью это дело обязательно…». Можно, другими словами, но как ты сам потом будешь смотреть в глаза Славке? И раз есть сомнение, его следует толковать в пользу друга, а не в свою собственную.

Но сейчас его занимали не эмоции разгоряченной женщины, а другой вопрос. Кто сказал, что сохранение тайны нельзя доверить наиболее заинтересованному в ней лицу?

– Значит, так, – сказал он решительно. – Слушай меня. – Он подчеркнул свое обращение к ней на «ты». – И слушай внимательно. И закрой рот, не произноси ни слова. А когда я закончу свой телефонный разговор, можешь комментировать, сколько тебе угодно. Договорились?

Дождавшись ее осторожного кивка, он достал мобильник и, найдя в меню Грязнова, нажал на клавишу вызова.

– Я правильно рассчитал? – спросил он, услышав Славкино «привет, Саня!». – У тебя вечер?

И ты уже дома. И ждешь моего звонка. Я угадал?

– Все правильно! – захохотал Грязнов.

– Тогда, как говорят, слушай сюда, мой генерал.

Я вылетаю в Читу либо сегодня поздним вечером, там, кажется, есть самолеты и хабаровские, и до Владика с промежуточными посадками. Либо завтра. Но, в любом случае, завтра или послезавтра утром буду в городе. И не один. Со мной летит женщина. Она здесь и слышит наш разговор, поэтому я не буду тебе описывать, как она выглядит. Хотя… – он с сомнением посмотрел на Катю, и та вдруг вспыхнула, что называется, до корней волос. – Ты помнишь мой старый конфуз в Сокольниках?

– Еще бы!

– Там участвовала в вашей операции по спасению одного мудака, прости, Господи, если мне не изменяет память, некая Илона, не так ли?

– Ты нахал, Саня! – закричал Грязнов. – Таких женщин, как Илона, больше не делают! Но твою самокритику я активно приветствую!

Турецкий чуть отстранил трубку от уха, и Катя услышала ответ Славки.

– Так вот, что я тебе скажу, друг мой, та женщина, которая прилетит со мной, она, как я понимаю, из той же раритетной и штучной партии. Вспомни Илону, но представь себе, что она стала чуть-чуть покрупнее. И, я бы добавил, пикантнее. Можешь себе нафантазировать эту прелесть?

– Очень трудно, Саня. Наверное, нет.

– Тогда мне будет тем более интересно посмотреть на тебя. Договорились, мой генерал?

– Сам такой! Теперь-то, конечно, можно сказать, что и договорились! Где встречаемся?

– Под часами возле отеля «Забайкалье». Либо там же, но в баре. Уточнишь у портье.

– Забили! – захохотал Грязнов…

Глава двадцатая КАТЮША

Она сидела, словно подобравшись, настороженно, и глядела как бы исподлобья. Пока все происходящее было для нее шуткой, веселым предисловием к совершенно конкретному делу, в котором она, очевидно, чувствовала себя на высоте. А что? Красивая, неглупая, все при ней, свободна, как птица для полета, по словам какого-то классика. И вдруг легкая авантюра на ее глазах начинает превращаться во что-то серьезное и, возможно, не столь скоротечное, как предполагалось. Поневоле задумаешься…

Но, с другой стороны, такая вот неожиданная встреча где-то у черта на куличках никого ни к чему и не обязывает. Ну, а если к чему-то все-таки и обязывает, то, разве что, к сохранению собственного душевного спокойствия и еще такой мелочи, как честь и совесть. Правда, последнее всегда почему-то ассоциировалось с целой партией, то есть с сообществом людей, а не с каждым отдельным человеком. Что было в корне неправильно. Может, кстати, поэтому и потребовалось такое жесткое и безжалостное исправление курса движения народа…

– Ваше мнение, мадам? – спросил Турецкий.

– Это… напоминает розыгрыш. Нехороший… может быть, злой. Я не уверена, что ты делаешь правильно.

– Ты знаешь, я от тебя сейчас любой оценки ожидал, но только не такой. Молодец, в самый корень зришь. Но я тебя уверяю, что никакого лукавства, обмана или других гадостей тут нет. А Славка – мой самый близкий друг…

– Ты сказал – генерал? Что, в самом деле?

– Генерал! Причем, вот такой! – Турецкий показал ей большой палец. – Можешь мне поверить… Просто случилась беда, у него погиб единственный племянник. И Славка решил, что здесь его вина. И бросил все, министерство послал к черту и уехал зверей сторожить. А я хочу с твоей помощью вернуть его сюда.

Она усмехнулась.

– Считаешь, получится? На палочку-выручалочку я как-то не похожа. Скорее, на что-то другое… круглое…

– В этом-то и вся прелесть! – засмеялся он. – Но я обычно сперва все просчитываю. И наперед знаю одно: ты в своей жизни еще таких людей не встречала. Ну, а, с другой стороны, тебе ж никто не мешает поступать так, как ты сама хочешь. Просто я бы… на нашем месте… не торопился. День-другой ничего не решает, ведь правда?

– А если по-честному? – она испытующе уставилась ему в глаза.

– Именно так. Иначе… – он подмигнул ей. – Иначе ты бы давно уже там, в спальне своей, орала на весь дом: хочу еще!

Она захохотала.

– Нахал?

– Нет, – он погрозил ей пальцем, – тонкий расчет.