Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»

Нет, не только водка и не столько водка привела Владимира Семеновича к трагическому концу всего в 42 года. И не советская власть и непризнание официальных структур в качестве поэта и барда тому виной. Отнюдь не из-за каких-либо притеснений со стороны властей Высоцкий начал пить, а от того, что много пить принято было в той среде, в которой он рос и делал первые шаги в самостоятельной жизни  – сначала в дворовой компании на Большом Каретном, потом среди начинающих актеров, у которых в их полуголодной жизни водка и портвейн всегда первенствовали над закуской. А то, что пьянство имело в случае с Высоцким столь разрушительные последствия для его организма, объясняется совсем не тяжестью жизни в несвободной стране. Гонений особых не было. Ведь диссидентом Высоцкий никогда не был. Недаром он с гордостью говорил: «Я не диссидент, я поэт». В своих песнях на советский строй и коммунистические святыни, в отличие от Александра Галича, Высоцкий никогда не покушался. И его совершенно невозможно представить себе в качестве ведущего программы на радио «Свобода». Не столько из-за политических взглядов, которых, вероятно, в каком-то оформленном виде у Высоцкого просто не было, сколько эстетически и психологически. Хотя Высоцкому довелось общаться с представителями разных волн эмиграции, это была все-таки не его среда обитания. А из несвободной страны он в последнее десятилетие своей жизни регулярно выезжал по многу недель и месяцев на благословенный Запад и, как советский гражданин, женатый на француженке, и как артист, признанный во многих странах мира, успел объехать полсвета. Разумеется, жизнь барда не была сплошным праздником. Выпадали молодцу и шипы и тернии. Но уж нельзя сказать, что вся жизнь Владимира Семеновича только из одних шипов и состояла. Бывал и на его улице праздник. Да, не давали издаваться как поэту. Да, диски с его песнями выходили редко, а большой диск в «Мелодии» вышел только посмертно, через несколько лет после того, как такой диск вышел во Франции. Известно, они любить умеют только мертвых. Да, не пускали на Центральное телевидение. Да, требовали вернуть часть гонораров и угрожали уголовным преследованием. Да, публиковали статьи с зубодробительной критикой в партийной печати. Да, снимали с главных ролей в целом ряде фильмов, которые могли бы его сделать настоящее кинозвездой еще в конце 60-х. Это все – шипы и тернии. Но было ведь и другое, что далеко перевешивало все ощутимые минусы существования в советской стране. Главное – любовь миллионов, десятков миллионов слушателей и зрителей, ощущение востребованности своего таланта, возможность творить для широкой и благодарной аудитории. Возможность сыграть свои лучшие роли  – принца Гамлета и Глеба Жеглова (может быть, одна из самых заметных утрат отечественной и мировой культуры  – это то, что ни один спектакль Таганки с участием Высоцкого так и не был целиком записан на пленку и тем сохранен для потомства). Наконец, ему досталась любовь прекрасных женщин.

Нет, все беды Высоцкого пошли исключительно от природной предрасположенности к алкоголизму, от него, от его воли не зависящей. Русскому человеку вообще свойственно источники своих проблем искать не внутри себя, а в воздействии внешних злых сил. Высоцкий и многие его друзья в этом отношении были вполне русскими людьми.

Интересно, что на Западе алкоголизм – удел очень многих звезд кино и эстрады, композиторов, писателей, живописцев. Однако никто там в этом не усматривает проблемы взаимодействия художника и общества. Алкоголизм там не является чем-то постыдным, если человек готов лечиться. Так, бывший президент США Джордж Буш-младший еще до своего избрания открыто признавал, что в молодости имел большие проблемы с алкоголем, но благополучно с ними справился и уже несколько десятилетий вообще не пьет. В той же Америке популярно общество «Анонимные алкоголики», объединяющее тех, кто решил совместно бороться с пагубным недугом. На Западе проблемы алкоголизма издавна широко обсуждаются и существует множество программ его лечения, финансируемые из государственных и частных источников. В СССР же до горбачевской перестройки серьезных мер по лечению алкоголизма не предпринималось. Да и антиалкогольная программа Михаила Горбачева базировалась главным образом на ограничении производства и торговли спиртным, а не на профилактике и лечении алкоголизма. Во времена же Высоцкого программ реабилитации алкоголиков не существовало. Можно было ложиться в наркологические диспансеры и клиники, но это лучше было делать по знакомству, чтобы избежать огласки. Режим в этих учреждениях, как правило, был репрессивным, к алкоголикам относились как к психическим больным. Первые посещения антиалкогольных учреждений произвели на Высоцкого столь удручающее впечатление, что впоследствии он панически боялся госпитализации, даже к знакомым врачам.