Самоубийство

плана; в достижении своей цели они проявляют даже невероятное постоянство и иногда удивительную

хитрость. Постоянная неустойчивость мысли маньяка очень мало похожа на эту последовательность

меланхолика. У одного можно наблюдать только преходящие вспышки, не обусловленные длительными

причинами, у другого, напротив, постоянное настроение, тесно связанное с самым характером больного.

III. Самоубийство одержимых навязчивыми идеями. В этом состоянии самоубийство не обусловливается

никакими мотивами, ни реальными, ни воображаемыми, а только навязчивой мыслью о смерти, которая без

всякой видимой причины всесильно владеет умом больного. Он одержим желанием покончить с собой, хотя

прекрасно знает, что у него нет к этому никакого разумного повода. Это инстинктивное желание не

подчиняется никаким размышлениям и рассуждениям, подобно тем безудержным потребностям воровать, убивать, поджигать, которые раньше пытались истолковать как особые виды мономании. Так как больной

отдает себе отчет в нелепости своего желания, то он пробует вначале бороться с ним, но все время, пока воля

противится этому стремлению, больной грустен, подавлен, его грудь сжимает тоска, которая с каждым Днем

усиливается. В силу этой особенности данному виду самоубийства дают иногда название «самоубийство от

тоски» (suicide anxieux). Это состояние было превосходно описано однажды одним больным психиатру Brierre de Boisomont. «Я служу в одной торговой фирме и удовлетворительно исполняю возложенные на меня

обязанности, но действую все время, как автомат, и обращенные ко мне слова звучат в моих ушах так, как

если бы они раздавались в пустом пространстве. Меня бесконечно мучает ни на минуту не покидающая меня

www.koob.ru

мысль о самоубийстве. Целый год я уже нахожусь в таком состоянии; вначале оно было выражено лишь

неясно, а теперь, приблизительно в течение двух месяцев, оно не оставляет меня ни на минуту, хотя у меня

нет никакого повода желать смерти. Физически я здоров, никто в моей семье не был подвержен подобному

душевному недугу, я не потерпел никаких потерь, жалованья моего вполне достаточно для того, чтобы

доставлять себе свойственные моему возрасту развлечения». Но едва больной прекратил борьбу с самим собой

и решил убить себя, тревога его кончилась и к нему вернулось спокойствие. Если попытка самоубийства

оканчивается неудачей, то этого оказывается достаточно для того, чтобы больной на время успокоился; можно

сказать, что у него проходит само желание лишить себя жизни.

IV. Автоматическое или импульсивное самоубийство. Этот вид самоубийства так же мало мотивирован, как

и предыдущий; ни в действительности, ни в воображении больного для него нет никакого основания. Разница

между ним и предыдущим видом заключается в том, что вместо того, чтобы быть результатом навязчивой

идеи, которая более или менее долгое время преследует больного и лишь постепенно овладевает его волей, этот вид самоубийства проистекает от внезапного и непобедимого импульса. Мысль в одно мгновение

созревает до конца и вызывает самоубийство или по крайней мере толкает больного на ряд предварительных

действий. Эта внезапность решения напоминает нам то, что мы раньше видели при той или иной мании; но

самоубийство маниакальное всегда имеет хотя и неразумное, но все же основание. Здесь же, наоборот, мысль

о самоубийстве зарождается внезапно и совершенно автоматически, без наличности какого-нибудь

предварительного сознательного решения, ведет к роковой развязке. Вид ножа, прогулка но краю пропасти и

т.д. мгновенно порождают мысль о самоубийстве, и выполнение ее так стремительно, что больные часто

совершенно не осознают того, что произошло. «Человек,— говорит Brierre, — спокойно разговаривает с

друзьями; вдруг он внезапно перескакивает через барьер и бросается в воду. Его тотчас же вытаскивают и

спрашивают о мотивах его поступка. Он отвечает, что сам не знает о них и что он действовал под влиянием

силы, управлявшей им помимо его воли». «Самое удивительное,— говорит другой больной,— что я

совершенно не могу вспомнить, каким образом я взобрался на окно и какая мысль была у меня тогда в голове; я совершенно не хотел убивать себя, по крайней мере в данный момент я не могу вспомнить, чтобы у меня

было такое желание». При более слабой степени болезни люди чувствуют приближение припадка, и им

удается избежать непобедимого очарования орудия смерти, если они не оглядываясь бегут от него.

В общем, все случаи самоубийства среди душевнобольных лишены всякого мотива, или определяются

совершенно вымышленными мотивами. Громадное количество добровольных смертей не могут быть от-

несены ни к той, ни к другой категории; большинство из них имеют мотивы, не лишенные реального основа-

ния; поэтому нельзя, не злоупотребляя словами, считать каждого самоубийцу сумасшедшим. Из всех ха-

рактеризованных нами случаев самоубийства наиболее трудно, по-видимому, отличить от самоубийств, на-