Самоучитель начинающего адвоката

Обвинялся он в том, что в группе лиц избил потерпевших, а у одного из них забрал норковую шапку стоимостью 2500 руб. и 60 рублей денег. Это обвинение строилось на противоречивых показаниях двух обвиняемых: в первоначальных показаниях они Б. ни в чем не уличали, а впоследствии указали на него как на лицо, похитившее шапку, при этом по-разному называли место, где им передавалась эта шапка. Один говорил – на месте преступления, другой – в троллейбусе по дороге домой. Также один из обвиняемых показал, что Б. якобы обыскивал потерпевшего и забрал у него деньги в сумме 60 рублей купюрами по 10 рублей, но впоследствии от этих показаний отказался, а сам потерпевший показывал, что деньги у него были купюрами 50 рублей и 10 рублей.

Несмотря на противоречивость доказательств, дело поступило суд. В то время как я уже был готов выступать с речью об оправдании Б., в которой подробно, со ссылками на материалы дела, была обоснована невиновность моего подзащитного, судья настойчиво потребовал от меня заявить ходатайство о возвращении дела на доследование. Он сильно испугал меня этим, так как я думал, что дело после «доработки» на следствии вновь окажется в суде. Но по сложившейся практике, о которой я еще не имел тогда достаточного представления, «бесперспективные» дела обычно прекращались именно на следствии, так как вынесение в судах оправдательных приговоров, мягко говоря, не приветствовалось. После возвращения дела на доследование были проведены очные ставки между обвиняемыми, и в марте 2001 года дело в отношении моего клиента прекратили в связи с недоказанностью обвинения.

Первое многоэпизодное дело в моей практике появилось в июле 2001 года. О нем я всегда буду помнить, так как ведение подобного рода дел накладывает на адвоката особую ответственность: из-за некачественной защиты подсудимый может получить солидный срок наказания.

Когда на скамье подсудимых оказывается несовершеннолетний из материально благополучной семьи, невольно задаешься сложным и чаще всего неразрешимым вопросом о том, какие силы толкнули его на совершение преступлений и почему его сверстники смогли избежать подобной участи? В отличие от взрослых преступников со вполне сформировавшимися привычками и образом жизни, применительно к несовершеннолетним подзащитным у адвоката всегда теплится надежда на то, что они преступили закон случайно, не осознавая всех возможных тяжких последствий. Но иногда, как и в этом случае, оказывается, что первое преступление предопределяет дальнейшую судьбу человека. Спустя 14 лет я мельком встретил своего совсем взрослого клиента в СИЗО, его заводили в какую-то камеру, мы молча переглянулись и, казалось, сказали друг другу: «Ты опять здесь?» – «Да… такая судьба…»

Родители И. наняли меня для ведения дела совершенно случайно и безо всяких рекомендаций. «Десять дней, которые потрясли мир»[163], – так назвал гособвинитель в своем выступлении череду необъяснимых и глупых преступлений, совершенных несовершеннолетним И. совместно с другим ранее судимым подростком. Среди них: десять краж автомагнитол (двое из потерпевших были адвокатами); грабеж у мальчика наручных часов стоимостью 100 рублей; грабеж золотых изделий из квартиры на сумму 4180 рублей; грабеж из сумки сотрудницы бухгалтерии 400 рублей; разбойное завладение футболкой и серебряной цепочкой с крестиком у мальчика; разбой в отношении пожилой женщины, которой наносились удары цепью, но, как оказалось впоследствии, у нее нечего было похищать; еще один аналогичный разбой, окончившийся завладением сумкой со 100 граммами фасоли, кошельком и батоном. Пять лет лагерей тогда можно было бы запросто схлопотать лишь за одно такое злодейство, но мой подзащитный получил такой относительно мягкий срок за все содеянное.

Мной была проведена огромная работа, заключающаяся в анализе доказательств, собранных в нескольких томах дела, выявлении противоречий в показаниях потерпевших, некоторые из них в суде вообще вели себя очень странно, так, что возникали сомнения в их психической полноценности. Позиция защиты заключалось в том, что разбои вменены И. были ошибочно, так как имел место так называемый эксцесс исполнителя ввиду отсутствия договоренности между обвиняемыми о применении насилия, опасного для жизни и здоровья (в следственных протоколах она описывалась крайне расплывчато). Одна из краж не была подтверждена какими-либо доказательствами, так как непонятно было, как И. и Л. оказались через короткий промежуток времени в другом конце города, ведь они передвигались пешком.

Хотя в итоге суд лишь исключил из обвинения ряд незначительных составов (похищение документов и уничтожение имущества), переквалифицировал один из разбоев на грабеж, так как угрозы потерпевшим не воспринимались реально и не представляли опасности для его жизни и здоровья, одну кражу квалифицировал как мелкое хищение имущества (именно в день ее совершения вступили изменения в КоАП РФ), он, безусловно, принял во внимание все противоречия и нестыковки расследования и вынес достаточно гуманный приговор.