Самоучитель танцев для лунатиков

– А за что их выгнали? – спросила Амина, и Димпл улыбнулась, как будто сестра задала ей вопрос на двадцать пять тысяч долларов, а ответ был у нее в кармане.

– За атеизм! – гордо сообщила она.

По классу пронесся шепоток, народ стал нервно поглядывать друг на друга. Конечно, среди них мало кто по-настоящему верил в Бога, однако напрямую отрицать факт его существования казалось опасным и немного бестактным.

– А что, за атеизм могут выгнать? – удивилась Амина.

– Да выгнать могут за что угодно, – ответил Хэнк, у которого на каждом пальце уже красовалось по пенопластовому шарику, и когда он поднял руку, она напомнила Амине половину модели Солнечной системы. – Этим монахиням палец в рот не клади!

– А что именно они тебе сказали? – уточнила Амина.

– Ну, – заговорила Димпл, обводя класс вызывающим взглядом, – я спросила у него, почему они перевелись к нам в середине второго семестра, а он ответил, что по закону США обязаны предоставить образование до шестнадцатилетнего возраста, а в Сент-Френсис он учиться больше не считает возможным. Я говорю, ну, слава богу, что они смогли вас взять так поздно, а он в ответ: Бог тут ни при чем, это все чековая книжка моего дедушки!

– И поэтому ты решила, что он атеист? – поразилась Амина.

– В общем, да! – подтвердила Димпл.

После ужина Акил забрался на алюминиевую стремянку, вытянув к потолку шею и руки и запрокинув голову. Снизу доносились звон посуды и голос Камалы, то и дело напевавшей первые строчки из мюзикла «Звуки музыки».

– Димпл говорит, что их выгнали за атеизм или что-то в этом роде, – сказала Амина, лежащая на кровати Акила.

– Это чушь собачья!

– А ты откуда знаешь?

– Потому что Пейдж – член команды «Матлеты».

– Так ты говорил с ней?

Акил долгим взглядом посмотрел на лист бумаги, который держал в руке, а потом провел по потолку длинную тонкую линию и спросил:

– Тебе не кажется, что Че на девчонку похож?

– Че – это тот, который лысый?

– Да иди ты! Лысый – это Ганди. Вон видишь – очки, – объяснил Акил и снова забрался на лестницу. – Конечно, я с ней не разговаривал.

– Почему?

– Ну как тебе сказать, – ответил Акил, окуная кисть в банку с краской, – потому что она красивая.

– И Минди будет ревновать?

– Нет. Мы в любом случае вчера с ней расстались. Понятно, мы будем продолжать встречаться, но решили, что можем иметь и романы на стороне. В общем, Пейдж сказала мистеру Джонсу, что, по мнению ее отца, в Сент-Френсис недостаточно строго относятся к успеваемости. Тебе правда кажется, что он не похож на Ганди?

– Он похож на ребенка.

– Но глаза вроде ничего, а?

– Ну да, только не там, где надо.

– А, всего-то?! Зашибись!

– Нарисуй их пониже, – ответила Амина, подошла к столу брата, открыла его блокнот по истории и начертила на странице овал, а потом разделила его пополам тонкой линией. – Вот так. Все считают, что глаза находятся в верхней части лица, но на самом деле они обычно ближе к середине.

Акил молчал, разглядывая ее рисунок покрасневшими глазами.

– Слушай, Ами, а может быть, ты…

– Нет.

– Я тебе заплачу!

– Нет. Сколько?

– Два доллара за вечер.

– Три.

– Ну пожалуйста! А на выходных свожу тебя в «Коронадо»!

– Два семьдесят пять.

– Да ладно, – застонал Акил, – пожалуйста!

Амина взвесила все за и против. Если прибавить эти деньги к тому, что она зарабатывала на «сонных приступах» Акила, как она их называла, то в неделю получится вполне прилично – должно хватить на пленку!

– Ладно, два бакса! Но я только рисую, раскрашивать будешь сам!

– Договорились! Слушай, а где должен быть рот? – спросил брат, снова глядя на рисунок.

– Без понятия, – отозвалась Амина, забирая у него карандаш и залезая на лестницу. – Со ртами у меня не очень.

Глава 5

Образ реки крайне важен для понимания каждой детали этого повествования, – заявил на следующий день мистер Типтон, держа в руках «Сердце тьмы». – Кто может сказать, что он символизирует?

Дверь вдруг распахнулась, в класс ворвался прохладный воздух, и все как по команде повернули голову в ту сторону. Увидев копну светлых кудрявых волос, Амина тут же уткнулась в свою тетрадь. На пороге материализовался Джейми Андерсон. Мистер Типтон подошел к нему и пожал руку.

– Добро пожаловать, – широко улыбаясь, сказал он. – Мы ждали тебя вчера. Джейми, правильно?

Копна светлых кудряшек кивнула.

– Проходи, садись! Директор Фарбер сказал, что ты перешел к нам из Сент-Френсис.

– Да, – ответил Джейми немного сдавленным и хриплым голосом, как будто бы не оправился от простуды.

– А до этого жил в Чикаго?

– Мой отец был профессором Чикагского университета.

– Ах вот оно как! – В глазах мистера Типтона промелькнуло уважение. – Что ж, добро пожаловать! Садись!

Джейми обвел взглядом класс. Посмотрел на пустое место рядом с Аминой, а потом сел за свободную парту на другом конце класса. Его глаза глубокого, волнующего зеленого оттенка сверкали из-под суровых бровей.

– Итак, мистер Андерсон, последние две недели мы погрузились в изучение «Сердца тьмы», – заговорил мистер Типтон. – Мы уже прочитали первые сто страниц, так что придется вам нагнать класс за выходные! Полагаю, книги у вас с собой нет?