Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов

— В детстве он увлекался боксом, это я знаю, — добавил Джон.

— О?

— И еще он говорил, что любил бить своих соперников.

— Да что вы? — воодушевился я.

— И его сестра мне говорила, что он бросал дротики в ее кукол.

— Правда?!

Я сделал пометки в своем блокноте: «Бросал дротики в кукол сестры, нравилось избивать людей».

— А какое впечатление произвел он на вас лично?

— Мы не встречались, он не захотел, — пожал плечами Джон.

Мы помолчали.

— Я вот с ним встречаюсь, — сказал я.

— Неужели? — переспросил он, как мне показалось, с легкой завистью в голосе.

— Да, — кивнул я головой. — Да, я собираюсь.

* * *

Первое, что бросается в глаза, когда вы двигаетесь по идеально ухоженным лужайкам к шикарному особняку Эла Данлэпа во Флориде в 10 часах от Шубуты, — это огромное количество скульптур хищных зверей с ужасным оскалом. Они везде: около дома, бассейна, в спортивном зале, в комнате. Каменные львы и пантеры с торчащими клыками, готовые к атаке орлы с расправленными крыльями, ястребы с добычей в когтях. И не только каменные, но и хрустальные, из оникса, металла, картины с изображениями львов и имитации черепов.

В блокноте я отметил: «Похоже на армию пластиковых фигурок Тото, но больше по размеру, явно дороже — и ощущение зла в разы сильнее».

— Львы, — сказал Эл, показывая мне свой дом. Он был одет в обычную ветровку и свободные брюки, выглядел загорелым, здоровым. Его зубы были сияюще белыми. — Львы, ягуары, львы. Всегда хищники. Хищники. Хищники. Хищники. Я испытываю к ним огромное уважение, буквально преклоняюсь перед хищниками. Я не жалею ни о чем, что делал в жизни.

«5. Хитрость / склонность к манипулированию, — записал я в блокноте. — Из его заявлений можно сделать вывод, что мир состоит из „хищников и жертв“. Он считает, что было бы глупо не пользоваться слабостями окружающих».

— И золото, — заметил я. — Здесь также много золота.

Я был готов к золоту, потому что увидел портрет Данлэпа, где мужчина был изображен на золотом троне, в золотом галстуке, с золотыми доспехами, которые стояли около дверей, и золотым распятием, стоявшим на камине.

— Золото сияет, — сообщил он. — А это акулы.

И показал на скульптуру четырех акул вокруг земного шара.

— Да, я преклоняюсь перед хищниками, — продолжил он. — Их сила помогает преуспевать в жизни. Соколы. Аллигаторы. Тигры…

— Такое чувство, словно тут поработали Мидас и королева Нарнии, — отметил я. — Причем королева явно пролетала над особенно жутким и агрессивным зоопарком, всех превратила в камень и потом принесла все сюда.

— Что вы сказали? — переспросил Эл, увлеченный своими мыслями.

— Ничего важного.

— Нет, что вы, повторите, пожалуйста, — наседал он.

После чего посмотрел на меня — голубые глаза напоминали глыбы льда, отчего мне действительно стало не по себе.

— Клянусь, это был просто набор слов, — ответил я. — Попытка пошутить, не самая удачная.

— А, понятно. Могу показать вам окрестности. Вы предпочли бы прогуляться или отправиться на гольф-каре?

— Давайте лучше прогуляемся.

* * *

Пока мы шли, я отметил несколько весьма оригинальных картин, написанных маслом, на которых были изображены его любимые немецкие овчарки. Когда Данлэп был генеральным директором и уволил 11 200 сотрудников компании Scott, он потребовал у руководства оплатить два люкса в отеле Four Seasons в Филадельфии. Один был для них с супругой Джуди, а второй — для двух собак. От первого брака у Данлэпа есть сын Трой, однако в доме я не увидел даже намека на его фотографию. Зато было множество изображений собак и его самого с женой в полный рост в золотых рамах. Все они выглядели серьезно и величественно…

Мы прогулялись по лужайкам. Я увидел Джуди — как и Эл, она была блондинкой. Женщина стояла рядом с озером около каменной статуи, которая изображала милого ребенка со спутанными волосами. На ней был тренировочный костюм персикового цвета. Она просто стояла и смотрела на воду, не шевелясь.

— Однажды вы были на предприятии, — обратился я к Данлэпу, — и там спросили одного из сотрудников, сколько лет он там проработал. Тот ответил, что работает в этом месте тридцать лет. Тогда вы спросили его, почему так долго. Для человека это явно был повод для гордости, вы же считаете подобное негативной характеристикой. Почему?

— Я вам объясню, — ответил он. — Если вы долго сидите на одном месте, то постепенно становитесь хранителем старья, смотрителем музея, который разваливается. А жизнь должна походить на американские горки!

«Бессердечность / неспособность сочувствовать окружающим», — записал я в блокноте и перевернул страницу.

— Не выпить ли нам холодного чая? — спросил Эл.

По дороге на кухню я отметил, что у него на столе стояло стихотворение в рамочке. Оно было написано каллиграфическим почерком:

Нет, ему было непросто сделать
То, что он должен был сделать, однако
Если хотите, чтобы вас любили,
Заведите одну-другую собаку.