Самозванец

– Нет, три много. Сразу станут промеж собой ссориться, шума от них не оберешься. Две в самый раз.

– А я слышал, разбойники у себя много красивых девок держат, хотят туркам в плен продать.

– А мне-то что за дело?

– Ну, поможешь спастись какой-нибудь девушке из плена, она тебя полюбит и замуж за тебя пойдет.

– Не пойдет, – кратко ответил он.

– Почему?

– Я работать не люблю, за то меня девки и не любят. Знаешь, как жена-покойница со мной наплакалась?!

Чем дольше мы говорил, тем меньше я понимал нового знакомого. То ли он все-таки придуривался, то ли на самом деле был таким уникальным лодырем. Однако порядок в избе говорил о другом.

– А почему у тебя в избе печь с трубой, – зашел я с другого бока.

– Как почему, чтобы не дымила.

– И лавки я посмотрел у тебя хорошие, сам делал?

– Нет, жена-покойница.

– Плохо тебе теперь будет без жены...

– И не говори, – тяжело вздохнул он, – не знаю, как зиму перезимую...

– Вот видишь, а к разбойникам идти не хочешь! Я бы дал тебе денег, а ты купил бы красную шапку, красные сапоги, выручил бы из плена красавицу, она бы в тебя влюбилась, вот тебе и жена!

Перспективу я нарисовал, лучше не придумать, осталось только воплотить ее в жизнь. По всем правилам теперь дурню только и осталось надеть лапти и пойти совершать подвиги. Однако он не спешил, обдумывал ситуацию, видимо, в поисках слабых сторон моего предложения. Наконец нашел к чему придраться:

– А если она за меня не пойдет?

Я чуть не спросил его, кто за него не пойдет, но не стал, понимая, что в мозгу Павла уже выкристаллизовался образ идеальной, толстопятой красавицы. Он, кстати, даже облизнулся, и глаза его затуманились от вожделения.

– Только я не уверен, что ты знаешь, где разбойники живут, – не отвечая на вопрос, с сомнением сказал я.

– Чего там знать, в сухом логе, нарыли себе дурни землянок и думают, что их там никто не найдет.

– Подобраться туда незаметно можно?

– Нет, как же к ним подберешься, когда их там видимо-невидимо и кругом соглядатаи. Вот если только гнилой балкой идти, но там нечисто, никто и не ходит.

– Почему нечисто ?

– Леший живет, он пришлых не любит, так голову задурит, что назад пути не найдешь. Прошлый год из Москвы приезжали, как туда зашли, до сих пор не вернулись.

Я сделал вид, что не заметил его упоминания о Москве, о которой он якобы никогда не слышал, сказал другое:

– А может быть, они просто вышли другой дорогой, не через вашу деревню.

– Нет, они же лошадей здесь оставили.

– А ты сам лешего боишься?

– Чего мне его бояться, какая ему от меня радость. Это ты опасайся, ты же пришлый.

– Ну, я как-нибудь с ним договорюсь, – сказал я, имея в виду, что у меня уже был успешный опыт общения с лешим, который в конце концов оказался никаким не лешим, а чиновником службы времени.

– Ну что, значит, пойдем гнилой балкой? – задал я уже конкретный вопрос, как о деле решенном.

– По-другому нельзя, – покровительственно ответил он, – только идти все одно придется ночью, хорошее ли дело, ночь без сна!

– Завтра выспимся, а если еще успеешь спасенной девке понравится, то и не только...

– А про договор не забудешь?

– О красной шапке? Вот тебе святой, истинный крест. Самую-красную выберем!

– Тогда пойдем, соснем перед дорогой. Шутка ли дело, ночью не спать!

– Поесть бы не мешало, – намекнул я, – время обеденное.

– Где же теперь еду возьмешь, теперь все в поле. Разве пойти старуху какую заговорить. Только боюсь, все одно не дадут.

– Ты, что Христа ради питаешься?

– Когда как, мир не без добрых людей. Кто и так, без просьбы, лишним куском хлеба поделится. Меня многие считают юродивым, а мне и горя мало.

Похоже, парень ловко устроился, эксплуатируя мистическое почтение соседей ко всяким явным странностям. Мне до этого дела не было, но вот поесть явно не мешало.

– А купить еду где-нибудь можно?

– Тут недалеко село есть, – показал он в ту сторону, откуда я приехал, – там постоялый двор. Только опять-таки разбойники по дороге.

– Больше негде?

– Так вот, хоть у Лесовички, она баба жадная, деньги любит, так просто, даром, зимой снега не даст.

– Где она живет? – живо заинтересовался я.

– А ты что, сам не знаешь? – удивился Павел.

– Откуда я могу ее знать? Я сюда попал первый раз в жизни!

– Да ну, а где же ты раньше жил?

– Потом расскажу, давай, показывай, где живет Лесовичка.

– Вон в той избе, – показал он пальцем, – только зря пойдешь ноги бить, она жадна, ужас как.

– Ничего, как-нибудь разберусь. Ты со мной пойдешь?

– Я? Очень надо, я спать лягу и тебе советую. Спать я не хотел и пошел раскалывать Лесовичку.

Изба ее находилась немного на отшибе от общего ряда домов, ближе к лесу, отсюда, вероятно, и такое странное прозвище. Я прошел деревенской улицей, нашел тропинку к нужному подворью и минут через пять уже стучал в низкие двери избы.

– Кого еще Бог принес? – послышалось изнутри.

– Можно хозяйку, – громко сказал я.

– Сейчас, подожди, – откликнулся тот же голос, и на пороге показалась старая женщина в темном сарафане с простоволосой головой. Увидев незнакомого человека, она вскрикнула и спряталась за дверь, уже оттуда спросила:

– Тебе чего надобно?