Самозванец

Как жестоко поплатятся потомки ненасытных! Можно понять Блока, оплакивающего шахматовское пепелище, но прежде необходимо понять тех, для кого усадьба была не очагом духа, а символом рабства, своего рода Бастилией. Лишая народ прав, невозможно лишить его права на гнев. Но это еще через столетия. А пока судьба столетий не решена. Еще есть надежда. Народ, понятно, не единодушен. Одни уходят искать счастья на новые земли, другие берутся за оружие, как Хлопко и его повстанцы, третьи ждут по исконной нашей надежде доброго царя, который принесет справедливость. Никто не знает, что таких царей не бывает. А вдруг?

И вдруг он появился. Истинный сын настоящего царя, да еще какой! Пострадавший от злых людей. Волей божьей чудесно спасенный из рук и от ножей убийц. А убийцы, яснее ясного, посланы Годуновым, тем самым Годуновым, что ввел проклятые урочные лета. Правда, царем и в дни убийства в Угличе, и в год указа о розыске был Федор. Но не блаженный же богомолец совершал такие злые дела! Совершал злодей, чтобы занять чужой трон. И господь не стерпел, поднял карающую десницу. Терпелив господь наш и нам велел терпеть. Но разве не он сказал: не мир, но меч?.. Вот и кончилось терпение, хватит!

— Здравствуй, законный государь Димитрий Иоаннович!

Так невероятно, как бывает только в жизни, переплелись интересы боярских заговорщиков с коренными потребностями земли. Переплелись, конечно, а не совпали.

Разные люди спешат под знамена.

Среди них казачество, воинственное сообщество непокорных, ушедших завоевывать земли, чтобы жить на них без бояр и дворян, а еще бы лучше — без царя. Но раз уже он есть, пусть будет «белый царь в Москве, а казаки на тихом Дону».

Все это хорошо понимал Годунов. Он вел против казаков не прямую, но целенаправленную борьбу, строил на юге линию укрепленных городков, которая отделила бы царские владения от ордынцев и блокировала неуправляемую опасную силу казачества. Но и казаки видели, что движет Борисом. Так как же им было не отозваться на призыв «сына» Грозного, царя, который, еще не оценив в казачестве угрозы, пытался использовать его как защиту от степняков и слал на Дон припасы и довольствие?

И все-таки Борис пытается склонить казаков на свою сторону в борьбе с самозванцем. На Дон послан дворянин Хрущов. Мы бы сказали, для контрпропаганды.

Поздно.

Казачий отряд держит путь под Киев, чтобы соединиться, примкнуть к собирающему силы Дмитрию. Возглавляет отряд атаман Карела, впоследствии прославивший себя обороной Кром, в обозе Хрущов. В оковах.

Вот как представил Пушкин встречу казаков с Дмитрием.

Самозванец.

Ты кто?

Карела.

Казак. К тебе я с Дона послан
От вольных войск, от храбрых атаманов,
От казаков верховых и низовых,
Узреть твои царевы ясны очи
И кланяться тебе их головами.

Самозванец.

Я знал донцов. Не сомневался видеть
В своих рядах казачьи бунчуки.
Благодарим Донское наше войско.
Мы ведаем, что ныне казаки
Неправедно притеснены, гонимы;
Но если бог поможет нам вступить
На трон отцов, то мы по старине
Пожалуем наш верный вольный Дон.

После сцены патетической следует забавная.

Дмитрию представлен закованный Хрущов.

Как пишут очевидцы, Хрущов пал на колени, залился слезами и воскликнул:

— Вижу Иоанна в лице твоем. Я твой слуга навеки!

Чего не сделаешь для спасения шкуры, увидав сына Грозного! А вдруг он в отца?

К счастью для Борисова посланца, сын оказался не тем яблочком, что недалеко от яблони.

Дмитрий велит снять оковы.

Нетрудно представить состояние «пропагандиста»!

От радости тот безудержно болтает, перемешивая факты, слухи и собственные домыслы.

— Народ в Русском государстве ждет царевича, изъявляя свою любовь к нему! — заверяет Хрущов в эйфории.

Сообщает он и вполне реальные военные и политические сведения.

Не смея явно ополчиться против Дмитрия, Борис сводит полки в Ливнах, будто бы на случай ханского нападения, но главные воеводы Петр Шереметев и Михайло Салтыков в искренней беседе доверились ему, Хрущову, и сказали:

— Нас ожидает не крымская, а совсем иная война, но трудно поднять руку на государя природного.

Это важно.

Во-первых, царское войско, маскируя истинные цели, стремится обойти отряды самозванца с юго-востока. Во-вторых, командование войска колеблется, и есть надежда привлечь воевод на свою сторону, по крайней мере, не опасаться их боевой активности.

Это важно, ибо так впоследствии и случилось.

Дмитрий рад известиям.

— А что же сам царь?

— Борис нездоров, едва ходит от слабости на ногах.

И это подтвердится.