Самозванец

– Ну, Лизетта, ты не можешь быть на меня в претензии – ведь я очень ловко вывернулся тогда!

– Так-то оно так, но все же это неприятно. Мой гость не желает быть узнанным…

– И все-таки я узнал его!

– Что? Ты узнал его?

– Собственно, мы потому и пришли к тебе, что я узнал твоего гостя!

– Как? Ты не только узнал, но даже разболтал об этом? Ах ты, негодный болтун, дырявое лукошко! Как ты посмел болтать?

– Но, Лизетта…

– Никаких «но»! Вон отсюда, я тебя и знать не хочу! Смотри, брат, как бы тебе не поплатиться за излишнее любопытство!

– Но, Лизетта, послушай…

– И слушать ничего не желаю! Сейчас же убирайтесь! А, понимаю! Ты думаешь, если я провела с тобой ночь, так буду беспокоить высокую особу просьбами о твоем повышении? Как бы не так! Вон, вон, вон отсюда!

– Лизетта, выслушай…

– Убирайся, вот тебе и весь сказ!

– Да перестаньте вы стрекотать, словно сорока! – густым басом оборвал ее Ниммерфоль. – Что за чертовка, право! Он никому не болтал, а сказал об этом только сегодня нам, своим ближайшим друзьям, и то только потому, что у нас не было иного выхода. Какое тут, к дьяволу, повышение? Мы пришли просить вас о понижении, а не о повышении!

– Что вы болтаете?

– Ну да! Дело в том, что одного из наших товарищей хотят слишком повысить… до самой верхней перекладины виселицы, а он ни в чем не виноват. У нас в руках доказательства его невиновности, а мы ничего сделать не можем.

– Фрейлейн, – вступился Биндер, – от вас зависит спасение невиновного. Поэтому отгоните от себя беса злобы и каприза и выслушайте нас.

– Но что же я могу?

– Все. Это вы сейчас узнаете. Вестмайер, расскажи фрейлейн, как было дело.

Вестмайер рассказал в общих чертах историю Лахнера, хотя и несколько ее упростив и поступившись истиной в пользу романтизма. Было две госпожи – одна очень добрая, другая злая. Злая хотела погубить добрую и спрятала бумагу, которая могла спасти добрую. Гренадер Лахнер, желая как истинный рыцарь выручить добрую даму, пробрался ночью к злой и похитил документ. Но злая опоила Лахнера сонным зельем, выкрала спасительный документ и подсунула другой, изобличавший молодого человека в преступлении, которого он не совершал: в измене императору. Лахнера арестовали, судили, и так как злая дама от всего отперлась, то его приговорили к смертной казни, которая должна состояться послезавтра.

– Бедный юноша! – взволнованно вскрикнула Лизетта, всплеснув ручками.

Вестмайер рассказал далее, как, желая спасти товарища, они пробрались переодетыми к злой даме и заставили ее дать правдивые показания.

– Вот здесь, – продолжал он, указывая на свернутый протокол и пакет, – у нас имеются показания дамы и все вещественные доказательства. Мы были в восторге, думая, что теперь наш товарищ спасен. Мы отправились во дворец, чтобы представить нашей императрице доказательства невиновности друга, но нас не впустили…

– Почему?

– У доброй дамы, за которую вступился Лахнер, имеются сильные враги, и они не хотят, чтобы она была оправдана. А оправдание ее связано с оправданием Лахнера. Так они решили лучше повесить его, чем оправдать даму, и потому они устроили так, чтобы во дворец не пропускали никого, кто хочет спасти невинно осужденного. Ну, теперь подумай, Лизетта, что нам делать? Дать повесить нашего друга и невиновного человека? А нам никак не пробраться с доказательствами. Вот мы и решили прийти к тебе: может быть, ты чем-нибудь поможешь нам!

– Да я с радостью все сделаю, скажите только что.

– Ты ждешь императора сегодня или завтра?

– Он обещал прийти сегодня, но сказал, что пришлет с посыльным записку. Он всегда так делает: боится, чтобы не застать у меня кого-либо… Он прежде хотел, чтобы я переехала в отдельный дом, который он наймет мне, ну а я не согласилась. Я прямо сказала ему, что долго любить его не смогу и не хочу из богатого дома снова возвращаться в бедный. Лучше уж я останусь прежней Лизеттой, которая вольна любить кого хочет!

– Ну вот, ты должна помочь нам увидеть императора, дать возможность изложить дело…

В этот момент в комнату постучали.

– Войдите! – крикнула Лизетта. Вошел посыльный.

– Вы фрейлейн Лизетта?

– Я.

– Вам записка. Ее мне дал какой-то господин в сером плаще. До свиданья!

Лизетта вскрыла записку и прочла вслух: «Буду сегодня часов около восьми вечера. И.».

– Ура! – неистово закричал Вестмайер.

– Ты подожди кричать «ура», – остановил его рассудительный Биндер. – Надо сначала обсудить, как же быть нам! Если император увидит в комнате Лизетты солдата, он не войдет. А сама фрейлейн не сумеет изложить ему все дело.

– По-моему, вот как надо сделать, – сказал Тибурций. – Пусть Лизетта не запирает дверей, а мы все войдем и повалимся его величеству в ноги…

– Сумасшедший план! – буркнул Ниммерфоль. – Это только подведет Лизетту, и больше ничего. Его величество рассердится и не станет слушать. А главное, ни я, ни Биндер не свободны вечером: мы должны вернуться в казармы. Завтра утром мы опять в твоем распоряжении, но сегодня вечером – нет.