Самозванец

– Кроме счастья! – с грустной иронией добавила Луиза и вдруг продолжила, покраснев: – Но вы, ваше величество, положительно удивили меня. До сих пор, – она смущенно рассмеялась, – мне казалось, что вы проходите мимо, совершенно не видя меня, так что даже, если бы спросили вас, высокого я роста, брюнетка или блондинка, вы не знали бы, что ответить. А оказывается, вы, ваше величество, даже снисходите до похвалы моей наружности! Я осчастливлена столь высокой милостью!.. – И она присела в задорном книксене, которым пыталась скрыть охватившее ее радостное смущение.

Иосиф внимательно посмотрел на нее и сознался в душе, что она права. Действительно, до сих пор он именно «смотрел на нее, не видя». Он всегда радовался, когда приходилось встречаться с ней ценил ее общество, любил говорить с нею. Но женщины, и в особенности красивой женщины, он до сих пор не замечал в ней, и только теперь ее ответ на его фразу, сказанную вполне равнодушно, из простого желания сделать галантный комплимент, заставил его присмотреться к ней как к женщине.

«Но ведь она действительно красива, очень красива! – подумал он. – Эти блещущие умом большие томные глаза, это белоснежное тело, целомудренно проглядывающее из-за высокого воротника платья, эта строгая точеная фигура… Но ведь она прелесть как хороша!»

– Княгиня, – сказал он, не спуская с нее долгого внимательного, счастливо-удивленного взгляда, – обыкновенно мы не замечаем солнца, потому что видим его каждый день, но если бы оно случайно не взошло в положенный час, то весь мир представился бы нам в совершенно другом свете. Тогда мы поняли бы, что только оно одно и дает ту красоту, отражение которой мы видим в цветах, зелени, горах, реках и долах. И когда потом оно снова взошло бы, то мы в восторге упали бы перед ним на колени и поклонились бы ему. Словом, только тогда мы увидали бы его… Я не видел вас целую вечность, княгиня! Однако что же мы стоим? Мы так давно не видались, что я был бы счастлив, если бы у вас оказалась минутка-другая для меня. Пойдемте и поболтаем в голубой гостиной.

Они прошла в соседнюю комнату, небольшую, но очень уютную и удобно расположенную: из голубой гостиной был только один выход, так что собеседникам не могли помешать.

– Присядьте, княгиня, – сказал Иосиф, показывая на голубой диванчик, полузакрытый трельяжами, и сам уселся рядом с ней, – присядьте и расскажите мне, почему вас не было видно так давно.

– Но помилуйте, ваше величество, – со смехом ответила ему молодая женщина, – мы встречались чуть ли не каждый день, а вчера даже два раза, и каждый раз вы очень любезно отвечали на мой почтительный поклон и даже спрашивали, как я поживаю! О, ваше величество, ваше величество! Вы действительно не замечаете меня!

– Простите меня, княгиня, но в эти два дня я был очень расстроен…

– Ах, да, я слышала о тех необыкновенных переменах, которые произошли в самое короткое время в жизни баронессы Витхан. Освобожденная от суда за недоказанностью обвинения, торжественно реабилитированная на приеме во дворце, она вдруг была арестована по «бесспорным» доказательствам ее вины, а через неделю ее полная невиновность была доказана самым блестящим и очевидным образом! Да, много пришлось перетерпеть этой несчастной! Где она теперь?

– Уехала куда-то… кажется, к дедушке в имение…

– И вы позволили ей уехать так просто?

– Как же я мог удержать ее? Да и к чему?

– Ваше величество! Но ведь вы так виноваты перед ней!

– Я не понимаю вас, княгиня! Конечно, ей пришлось много перестрадать, но кто несет ответственность за судебную ошибку? И если государь будет пускаться вдогонку за каждым несправедливо обвиненным и потом оправданным подданным, то сколько же времени останется у него для забот о других подданных, не имеющих счастья быть несправедливо заподозренными?

– И вас с баронессой никогда ничего не связывало, кроме обычных отношений государя к подданному?

– Ах, княгиня, к чему теперь ворошить эту старую историю! Это был сон, короткая красивая греза. И первой от этого сна пробудилась Эмилия. Не прошло и недели после того, как мы расстались, и она поспешила завести себе жениха. Она никогда не любила меня!

– Ваше величество, зачем вы клевещете на любовь хорошей, милой женщины?

– Ну хорошо, пусть, по-вашему, она любила меня! Но эта любовь скоро прошла…

– Женщине трудно примириться с мыслью, что ей не верит тот, на кого она смотрела как на Бога…

– И поэтому ей надо, «не износив башмаков», немедленно найти себе возлюбленного или жениха? Ну, да оставим этот вопрос, княгиня! Важно то, что она уже не любит меня, а следовательно, я не имею оснований интересоваться тем, куда она поехала.

– Она не любит вас… – задумчиво повторила княгиня и с какой-то тревогой прибавила: – А вы?