Самозванец

На адресе пакета стояла пометка: «Чрезвычайно спешно», в нем были документы барона Ямвича и заключение генерал-аудитора, сообщавшего в крайне сухом тоне, что документы не вызывают сомнений, и комендант берет на себя слишком большую ответственность, задерживая члена посольства дружественной державы. То обстоятельство, что секретарь не говорит по-русски, имеет значение только для русского посланника: посольства не обязаны отчитываться, по каким мотивам и для каких целей берут секретарей-иностранцев.

«Это – великолепно! – подумал Левенвальд. – Даже если предприятие этих молодцов не удастся, император не сможет упрекнуть меня ни в чем. Все равно, получив такую бумагу, я должен был бы немедленно отпустить арестованного!»

Гренадеры получили документы барона Ямвича и ушли.

VIII. Старые счеты

В пять часов утра изящная карета барона Ямвича уже неслась через Шурц, направляясь к Эльбе. Мост около этого местечка был недавно сожжен пруссаками, и кучеру пришлось искать брод, указанный местными жителями. Этот брод был не из удобных – с обоих берегов нависали к реке скалы, которые было очень трудно объезжать, да и по пути было разбросано немало крупных камней. Водовороты, видневшиеся справа и слева, явственно указывали, что рядом с отмелью находятся глубокие ямы, так что достаточно одного неверного движения, чтобы без следа исчезнуть в пучине вод.

Кучером кареты был Вестмайер. Еще во времена студенчества ему приходилось иметь много дела с лошадьми, потому что в те времена у его дяди было большое имение возле Инцерсдорфа. Лошади, впряженные в карету, были отлично выезжены и повиновались малейшему движению вожжей. Нельзя сказать, чтобы они очень охотно вошли в воду, но все-таки вошли и медленно, осторожно подвигались вперед.

Рядом с Вестмайером сидел Биндер, не без смущения поглядывавший на быстрое течение реки. Эльба имела действительно очень грозный вид: ливень, разразившийся ночью в этой гористой местности, сразу увеличил массу воды, и река вздулась от паводка.

– Слушай-ка, Вестмайер, – сказал наконец бывший кандидат богословских наук, – ты кончишь тем, что наедешь колесом на подводный камень и опрокинешь карету… Господи, да ты понятия не имеешь, как править лошадьми! Стоит только посмотреть, как опасливо идут лошади: они сразу чувствуют, что ими управляет неопытная рука!

– Замолчи, Биндер, мне некогда слушать твою болтовню. Переправа требует от меня повышенного внимания!

– Да ты скажи только, что будет, если мы попадем в глубокое место?

– Ввиду того что мы не умеем «ходить по воде, аки посуху», нам придется добираться до берега вплавь!

– Да я не умею плавать!

– В таком случае тебе придется держаться за меня, а я уж непременно доставлю тебя в целости!

Лахнер и Ниммерфоль тоже не без опасений поглядывали из окна кареты на быстрое течение.

– Вода сильно поднялась, – сказал Ниммерфоль, – боюсь, нам не удастся благополучно проехать!

– Ну, до прусских аванпостов уже совсем недалеко. Мы всегда сможем добраться до берега вплавь, а если карета и останется в воде, так это нам не помешает!

На запятках кареты важно восседал Гаусвальд с коротенькой трубочкой во рту. Казалось, что сегодня он перенял у Вестмайера всю его флегматичность, тогда как сам Вестмайер, наоборот, проявлял всем своим видом совершенно несвойственную ему энергию. Лошади тревожили его: он настолько был знаком с их нравом, что понимал их волнение, лошади явно чувствовали опасность…

Вдруг они остановились. Вода уже доходила им до живота, и течение в этом месте было настолько сильно, что начало приподнимать правый бок кареты, грозя опрокинуть ее.

– Подайтесь вправо! – крикнул Вестмайер Лахнеру и Ниммерфолю, энергично хлестнув лошадей.

Благодаря тому что Ниммерфоль и Лахнер навалились на правый бок, карета выровнялась, и вовремя подхлестнутые кони быстро вынесли ее из опасного места. Через несколько минут друзья благополучно выехали на берег.

Не проехали они и ста шагов от берега, как к ним карьером направился небольшой кавалерийский отряд.

– Прусские гусары, – сказал Лахнер, – красивые парни и отвратительные ездоки. Это просто неудачная копия с наших венгерских гусар.

Вестмайер продолжал ехать рысью.

– Стой! – загремел гусарский унтер-офицер, загораживая дорогу. – Кто едет?

– Где? – с глуповатым видом спросил Вестмайер, в совершенстве подражая грубому мужицкому говору.

– В карете, дубина!

– Нет, уж это вы оставьте, господин солдат! В карете не дубина, а мой господин собственной персоной!

– А кто твой господин?

– Да как будто мужчина, господин солдат, а там – кто его знает.

Унтер грозно нахмурился; заметив это, Биндер, одетый в изящное штатское платье, привстал на козлах и ответил:

– Первый секретарь русского посольства в Вене, барон Ямвич.

– Куда он едет?

– К его величеству прусскому королю в Вельсдорф.

Унтер подскакал к окну кареты, заглянул внутрь, почтительно откозырял гостю своего короля и приказал кучеру ехать дальше.

– Гусары скачут за нами, – оглянувшись, сказал Биндер.