Самозванец поневоле (СИ)

- Добрый день,- она почтительно кивнула,- Меня зовут Кейн, я живу здесь. А вы кто? Вы были без сознания, когда ваш слуга принёс вас сюда и попросил приюта. Я не отказала. Вы ведь из благородных?

- Да...- Гарст задумался. Наверняка Тайрина продумала все детали, и народу уже известно, что беглый самозванец называет себя Нистиандом или Гарстом,- Меня зовут... Димитер, я ехал из столицы в монастырь святого Сергия.

- Надо же!- Кейн улыбнулась и встала, а до монастыря совсем недалеко: меньше полудня пути! А зачем вам туда, если не секрет?

- Отвезти кое-что надо,- уклончиво ответил Гарст и вдруг зашарил вокруг себя руками.

- Уж не это ли?- девушка вдруг достала из-за стола сумку юноши и вытащила печати,- что это? Похоже на то, чем ставят оттиск на указах, которые вывешивают на главной площади нашего города.

Данэль ошарашено поглядел на своего друга: он понял, что это за ценный груз, но неужели он всё это время был у Гарста?!

- Печати его величества?- он подскочил к Кейн и благоговейно взял у неё эти печати, чтобы рассмотреть,- Но как?

- Да это печати,- Гарст вздохнул, осуждая друга за несдержанность.

- То есть вы из королевского дворца!- казалось, эта новость ошеломила Кейн. Её улыбка растянулась до ушей, она подпрыгнула от радости,- Вы из самого королевского дворца! Там, где проходят балы и светские встречи, где танцуют дамы в красивых нарядах по последней моде и изысканные джентльмены! Я всю жизнь мечтала там побывать.

Гарст улыбнулся не хуже Эрилия в день их первой встречи: он знал дворцовую жизнь в несколько другом свете. Но эта девушка была слишком далека от этого, чтобы так судить.

Кейн оказалась местной швеёй в мелком пошивочном ателье, что во многом определило её взгляды на жизнь. Она редко видела богатых покупательниц, но их внешний вид приводил её в восторг. Эта простоватая девушка не укрыла от гостей, что в свободное время занимается моделированием платьев для светских леди, правда, пока только в рисунках на недорогой бумаге. Гарст отметил, что у неё неплохой вкус.

Время шло к обеду. От похлёбки, которую предложила гостям Кейн, Гарст отказался, а вместо этого они втроём пообедали в приличном ресторане за его счёт. Потом юноша решил отправить сообщение Милованкину о скором прибытии, ответ на которое ожидал получить следующим утром. Вечером они гуляли в парке. Данэль и Кейн нашли общий язык. Они всё время о чём-то болтали и смеялись. Гарст глядел на них и понимал, насколько он стал не похож на них, а они не похожи на тех, кого он считал настоящими друзьями.

Кейн была намного простодушнее, грубее, неотёсаннее Лидетты. По сравнению с графиней она была глупа и наивна. Данэль сильно отличался от Милованкина, волевого, решительного и рассудительного воина на поле политической битвы. Спутник беглеца же был скорее упрям, как непонимающий осёл, несдержан, груб и непонятлив. Гарст вырос в той же среде, что и гуляющая сейчас рядом с ним парочка, но понимал, что теперь он отдаёт предпочтение тем, по сравнению с которыми эти двое кажутся невзрачными серыми мышами.

Сгущались сумерки. Ночевать в душной тесной комнатке очень не хотелось, но Гарст был единственным, кого что-то не устраивало.

С наступлением темноты всё стихло. Девушка не могла позволить себе нормальных свечей, так что пришлось освещать комнату неверным огоньком лучины, которого надолго не хватило. Данэль сразу растянулся на кровати, и с его стороны вскоре послышался мерный богатырский храп. Кейн так же быстро уснула, сидя за столом и положив голову на сложенные руки. Только один Гарст не спал.

Лежать на старом топчане было неудобно, спёртый воздух мешал дышать. Юноша встал: прямо над ним было окно. Из-за грязи через него было плохо видно, но вполне различалось мрачное строение какой-то фабрики и кривые силуэты домов рабочих. Совсем не такой вид, как из окна дворца.

Гарст смотрел сквозь них, а мятущийся ум его тревожило какое-то предчувствие, будто обрывки старых, невнятных снов. Предчувствие любви. Образ Лидетты плавал перед ним. Он знал, что день их встречи рядом, лишь бы только она добралась до монастыря. Утром ли, вечером: без разницы, главное, чтобы она доехала, целой и невредимой.

А где-то чуть подальше, в остановившейся у стен какого-то города карете, вдруг вздрогнула молодая графиня. Её сердце тоже трепетало в каком-то смутном страхе, в том предчувствии, что Нистианд стал для неё не просто несчастным королём. Перематывая назад все их встречи, Лидетта вновь и вновь находила в привычных словах новый, сокровенный смысл. Как часто она стала плакать, без причины. Их путешествие должно вот-вот кончиться, и он где-то рядом, её печаль и радость, неизвестная любовь.

"Где ты?"- подумал Гарст,- "Скоро ли наша встреча? Будет ли она?" Эта ночь, бессонная ночь, до самого рассвета должна была стать его посланием графине, вопросом о её судьбе.